Фаришский район Джизакской области - один из самых малонаселенных в Узбекистане. Его живописные, почти первозданные земли покрывают пески Кызылкума, саксаульники и пустынные озера, степные пастбища и каменистые склоны хребта Нуратау. В пятидесяти километрах от районного центра в горном ущелье прячется маленький кишлак Ухум, ничем не знаменитый, типичный для этих суровых мест. У самого въезда на берегу сая стоит водяная мельница, принадлежащая аксакалу Бахрому Касымову, в доме которого корреспонденты Фергана.ру провели один день, знакомясь с повседневным бытом местных жителей.

Имя

- Ухум, - говорит аксакал, - происходит от ун хум - десять кувшинов, а каких кувшинов, я позабыл...

Хлеб

Бахром Касымов кладет на дастархан лепёшки собственной выпечки. Хлеб тёмный, плотный, но вкусный. Мука - с его собственной мельницы.

- Наши жители покупают в райцентре зерно по 120 сумов ($0,12) за килограмм, я мелю им муку, частью которой они со мной рассчитываются, - с достоинством объясняяет аксакал нехитрую схему натурального хозяйства.

- В Джизакской области выращивают рожь и пшеницу, и совсем недавно зерно стоило 60-80 сумов, но в последнее время его начали скупать приезжие из других областей, с юга Узбекистана.

Касымов - пенсионер, большую часть жизни проработавший инспектором в Нуратинском заповеднике. Пенсию получает 15 тысяч сумов ($15), но на жизнь не жалуется.

Дом

Первое, на что обращаешь внимание в Нуратинских горах - дома в здешних селениях не глинобитные, как в большинстве сел Узбекистана, а сложенные из камней, словно в аулах Кавказа. Дворы и огороды тоже обнесены аккуратной каменной кладкой, но не глухой оградой, а в половину человеческого роста и ниже. Выложены камнем и все дорожки между домами. Народ в Ухуме трудолюбивый. На склонах и даже вершинах гор можно увидеть пустые сезонные жилища чабанов, тоже каменные. Летом в них не живут, считая, что там слишком жарко и далеко до воды. Склоны голые и щебнистые, родников мало. Текущий в соседнем ущелье ручей не с проста называют Хает-сай - река жизни.

У Касымова дом глинобитный, но тоже обнесен каменной оградой. В саду яблони, грецкий орех, топчаны, на которых можно спать под открытым небом с конца мая до середины сентября. Ночью в горах прохладно, но спасают теплые курпачи. Их в каждом доме столько, что хватит и для хозяев, и для десятка гостей. Курпачи - это тебе и матрацы, и одеяла, и мебель. Кухня отдельно от дома, в ней очаг и тандыр для выпечки хлеба. Санузел тоже каменный, и как положено по шариату, отстоит от жилища более чем на сорок шагов. Зато умывальник прямо у порога. Воду для сада и умывальника черпают из арыка. За водой для чая и очага ходят на реку, к мельнице, в четыре часа утра, пока еще не выпустили из загонов скотину.

Очаг

Газа в Ухуме нет. Уголь возить слишком дорого - до ближайшей железнодорожной станции Учкулач больше 60 километров. Да и не проедет никакой грузовик по узкому горному серпантину. И с дровами проблема. Дрова - предмет постоянных конфликтов между жителями окрестных селений и администрацией Нуратинского заповедника.

- Я сам браконьеров гонял безжалостно, штрафовал за малейший ущерб природе, - говорит Касымов, - Но где же здесь взять топливо?!.. Мы стараемся собирать в горах только сушняк, а в холодные зимы, чтобы топить печку-буржуйку, начинаешь, бывает, рубить деревья в собственном саду. Была у меня идея - установка для выработки биогаза из бытовых отходов. Но, чтобы поставить в кишлаке хоть одну, ради эксперимента, нужны спонсоры...

Скот

Домашний скот Бахром-ака не держит. Считает, что хлопотно. Горы вокруг кишлака безлесные, со скудной порослью, выгорающей уже к середине июня. А пасти в заповеднике, где козы и овцы могут обглодать или вытоптать кустики миндаля, бывшему инспектору, однажды даже раненому в схватке с браконьерами, совесть не позволяет. У него в хозяйстве только куры и верный охранник дома - волкодав ростом с теленка.

Местные жители держат коз, а отары каракулевых овец пасут на равнине, в бескрайней степи на берегах Айдаркуля.

- Шкурку каракулевого ягненка можно продать где-то за 5 000 сумов ($5), - объясняет Касымов, - Одна овца приносит весной до трех ягнят. Барашков в основном режут, а овечек оставляют расти. Уже следующей весной молодая овца приносит приплод.

На выставке достижений экономики Узбекистана в августе этого года корреспондентам Фергана.ру доводилось видеть каракулевые смушки по цене $10 000. Но и, несмотря на такую разницу в ценах, пустынное каракулеводство - как видно, прибыльное занятие.

Богатство

Во время нашего пребывания в кишлаке местный зажиточный чабан справлял свадьбу сына. Собралось около тысячи человек, и был специально приглашен из столицы народный певец, визит которого, как сообщили нам по секрету, стоит $800.

- Ничего, - объяснил Бахром-ака, - У чабана шестьдесят лошадей, сто коров, две с половиной тысячи овец на равнине, две машины и спутниковая тарелка... И правильно! Умеет жить человек. У нас народ не завистливый, все умеют радоваться удачам соседей и помогают друг другу. Мое же богатство - дети...

Дети

У Бахрома Касымова тринадцать детей. Большинство уже живет отдельно. Старший из сыновей, оставшихся в доме отца - девятиклассник Кучкар был нашим проводником в путешествиях по окрестным горам. Молодежь и дети в Ухуме уже не знают русского языка, но Кучкар объяснялся с нами, используя смесь из отдельных русских, узбекских и таджикских слов, разбавляя речь целыми фразами на английском и немецком. Их он почерпнул у иностранных специалистов, приезжающих в Ухум в связи с проектом ООН по созданию Нуратау-Кызылкумского биосферного резервата.

Резерват, правда, местные жители называют резервацией, но без малейшей иронии, просто не различая оттенков в терминологии. Все они кровно заинтересованы в развитии этого проекта международного значения, потому что он обещает им привлечение новых средств с сохранением традиционных отраслей местного хозяйства - рыболовства и каракулеводства в таких вот местах, например, как Ухум.

- Кучкар уже так нахватался от наших гостей, что мечтает поступить в Ташкенте в иняз, - с гордостью сообщил Бахром-ака, - Одна проблема... Экзамены, говорят, сдают по тестам на компьютере. У нас в сельской школе компьютерный класс есть, и компьютер стоит, но нет специалиста, чтобы научить детей на нем работать... Вообще учителей не хватает. Правительство обещает вскоре увеличить зарплаты учителям до 80 тысяч сумов ($80). Это очень хорошо. Может быть, появится интерес у образованных людей здесь жить и работать. А то бы ушли старики на Небо, и некому стало бы учить здешних детишек даже читать и писать... И я считаю, что нужно еще создать льготные условия при поступлении в вузы для сельских парнишек из самой глубинки, вроде моего молодца. Тогда они, глядишь, точно поступят, а отучившись, станут и домой возвращаться...

Пока же Кучкар, закончив работать гидом в нашей экспедиции, отправился за 200 километров в другой конец Джизакской области собирать хлопок.

- В Фаришском районе его не выращивают, - пояснил Касымов, - Нет условий для этой культуры в наших горах и пустыне. Но старшеклассников возят собирать хлопок в другие районы, в Голодную степь. Каждый год с 15 сентября на месяц. Или обещают на месяц, а держат два-три, пока снег на поля не упадет. Платят им сумов по 35 ($0,035) за килограмм сданного сырца. В день можно 100 кг. собрать, если очень напрячься. Хотя мы ведь - не хлопкоробы. Да за питание вычтут с них там. Одежду они порвут на себе за сезон. В общем, прибыли никакой, честно сказать. В этом году лучшим сборщикам обещали выдавать еще хлопковое масло. Ну, ничего, пусть выдадут...

Будущее

О чем пишет "Джизакская правда", единственное на всю область издание на русском языке? Много, часто и хорошо - о перспективах создания биосферного резервата, который действительно сохранит для будущих поколений уникальные природные богатства края, а заодно поддержит жизнь и прогресс в самых отдаленных его уголках, с многовековой самобытностью жизненного уклада. А еще пишет о награждениях передовиков производства в связи с 13-летием независимости страны; о трудовом почерке механизаторов, "поднимающих зябь на нивах, закладывая, на высоком качественном уровне, прочный фундамент под будущий урожай"; о целебных свойствах зеленого чая, который, "усиливая питание головного мозга кислородом, активизирует процесс мышления"; о секретах успеха работников общепита, выполняющих кассовый план вопреки даже тому, что сейчас у населения "остро стоит вопрос с наличными купюрами"; о том, что профессор одного из вузов во время хашара (субботника), "несмотря на свои годы и общественное положение, взял в руки совковую лопату и плечом к плечу со студентами убирал территорию института". И, конечно, о будущем - детях, посвящая им трогательные стихи:

Мы живем под чистым небом:

Кучкар попросил оставить ему газету: - Мне дада (отец) потом анекдоты translate.

Но жалко было заезжим выпускать из рук эту маленькую машину времени, которую легко свернуть вчетверо и спрятать в задний карман брюк.

В день нашего отъезда вдоль горной дороги шли вереницы людей из далеких селений - посмотреть на свадьбу. А уже на шоссе в Джизак нас остановил старенький битый "Москвич" со странствующими музыкантами - дутаристами и бахши откуда-то аж из Коканда. Они интересовались, где здесь, по дошедшим до них по дороге слухам, большой той - свадебное торжество.

- В Ухуме, - с видом знатоков ответили мы.