Через несколько дней в Брюсселе пройдет встреча министров иностранных дел стран Евросоюза, на которой с Узбекистана будут частично сняты санкции, введенные в октябре 2005 года, после андижанской резни. Эти политические меры не вынудили Ташкент провести демократические преобразования, а лишь серьезно затормозили экономическое сотрудничество Евросоюза и Центральной Азии. Однако, сделав вид, что права человека в Узбекистане теперь частично соблюдаются, Евросоюз может – так же частично – снять с республики санкции, что позволит европейцам продолжить сотрудничество с регионом. «Фергана.Ру» предлагает краткий курс истории победы президента Ислама Каримова над Европой.

В мае 2005 года в городе Андижане произошли события, которые и стали поводом для введения Евросоюзом санкций против Узбекистана. До сих пор существует две версии случившегося в Андижане: официальная – и версия правозащитников.

По данным узбекских властей, в ночь на 13 мая 2005 года и в течение следующего дня в Андижане был совершен вооруженный захват тюрьмы и ряда правительственных зданий. В ходе нападения 12 работников правоохранительных органов были убиты, было захвачено 334 единицы оружия. Правоохранительные органы Узбекистана сообщали, что террористы взяли в заложники в общей сложности 70 человек, 15 заложников были убиты. Позже в Андижан были введены войска. По официальным данным, в ходе андижанских событий погибли 187 человек.

С другой стороны - по данным узбекской оппозиции и правозащитников - в Андижане погибло не менее 700 человек, причем большинство из них - безоружные граждане, пришедшие на митинг к захваченному мятежниками зданию. Как утверждают оппоненты президента Ислама Каримова, военные расстреливали всех без разбора, в том числе, женщин и детей.

Страны Евросоюза потребовали проведения независимого расследования андижанских событий с участием иностранных экспертов. Но Узбекистан отказал ЕС, заявив, что подавление андижанского мятежа – внутреннее дело Ташкента, и нечего Европе вмешиваться во внутренние дела независимой республики.

В ответ Евросоюз решил ввести санкции против Узбекистана. Для начала - на год.

Пакет санкций, принятый в 2005 году, включал в себя, прежде всего, эмбарго на поставку в Узбекистан любого оружия, военной техники и другого оборудования, которое может быть использовано властями для внутренних репрессий – к примеру, по данным Observer, в республику был запрещен ввоз боевых ножей или колючей проволоки. Тогда же двенадцати узбекским чиновникам, которые несли ответственность за гибель людей в Андижане, был запрещен въезд в страны ЕС. В числе «персон нон-грата» оказались министр внутренних дел Закирджон Алматов, министр обороны Кадыр Гулямов и глава Национальной службы безопасности Рустам Иноятов. Кроме того, ЕС решил сократить финансовую помощь Ташкенту и ввел ограничения на торговлю с республикой.

США также решили принять участие в «наказании» Узбекистана. История «подключения» США такова: в конце июля 2005 года Ташкент запретил ночные полеты тяжелых транспортных самолетов США с базы в Ханабаде, после чего американцы передислоцировали свои самолеты на афганскую базу в Баграме. Однако министр обороны США Дональд Рамсфельд, рассчитывая, видимо, на ответную благодарность Ташкента, на встрече министров обороны Альянса блокировал призывы других стран НАТО провести независимое международное расследование. Однако Узбекистан отказался продлить договор о пребывании американских военных на своей территории, и ответным шагом было внесение в Конгресс США проекта резолюции о возбуждении дела против президента Узбекистана Ислама Каримова в Международном уголовном суде. Там же от имени Конгресса США было выражено "несогласие с дальнейшими выплатами правительства США правительству Узбекистана по объектам на базе Карши-Ханабад". Кроме того, администрация Буша заморозила более 20 миллионов долларов потенциальной помощи Узбекистану.

Предполагалось, что через год, убедившись в том, что внутреннее расследование андижанских событий прошло объективно и что права человека в республике начали соблюдаться, ЕС рассмотрит вопрос о снятии запретов.

Узбекистан vs Запад: проигравший платит

Еще до андижанских событий отношения Запада с Узбекистаном нельзя было назвать безоблачными. Так, не принес результатов официальный визит Ислама Каримова в США в 2002 году, на который президент возлагал большие инвестиционные надежды. Узбекистан оказался страной, которая не могла гарантировать инвесторам прозрачных правил ведения бизнеса. Стать же для Запада достойным политическим и экономическим партнером Узбекистану мешала непрерывная критика правозащитных организаций, к которым Запад традиционно прислушивался.

Не сложилось и сотрудничество Узбекистана и Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). В 2003 году руководство банка публично, на одном из совещаний в Ташкенте, потребовало от Каримова осудить насилие в местах заключения. Когда же Каримов ни словом об этом не обмолвился, руководители ЕБРР были вынуждены сами выступить с обвинительной речью. После чего банк резко свернул в республике свою деятельность.

Цветные революции на Украине и в Грузии, «тюльпановая» революция в Бишкеке вызвали серьезную тревогу у узбекского руководства. Недоверие Ислама Каримова к любым западным институтам как к распространителям и спонсорам таких революций, сильно возросло.

Понимая, что андижанская резня может резко прервать экономические отношения Узбекистана с Западом, Ислам Каримов был вынужден искать возможности для сотрудничества с теми странами, которым солидаризироваться с Европой совершенно не обязательно. В мае 2005-го Каримов отправился в Китай, а затем – в июне и в сентябре – в Россию. С Китаем был подписан Договор о партнерских отношениях и сотрудничестве, а также более двадцати соглашений, касающихся взаимодействия в сфере энергетики, добычи нефти и газа, расширения торговых связей. Стороны договорились тогда о привлечении в узбекскую экономику китайских инвестиций на общую сумму в полтора миллиарда долларов. Визиты узбекского лидера в Россию увенчались подписанием договора о союзнических отношениях, который предоставлял странам-участникам возможность использовать военные объекты друг друга «в целях обеспечения безопасности, поддержания мира и стабильности».

Оборвав отношения с Узбекистаном, Запад надеялся, что Ташкент, оставшись в изоляции, начнет исправлять ситуацию с правами человека. Но ничего подобного не происходило. Санкции лишь затормозили экономическое развитие Узбекистана, но не подкосили, и уж тем более не разрушили экономику страны. Ситуация с несоблюдением прав человека не изменилась: пытки в тюрьмах и во время следствия продолжаются, политические заключенные на свободу не выпущены, узники совести, арестованные по религиозным мотивам, подвергаются страшным унижениям и издевательствам. Свободы слова в стране как не было, так и нет.

Однако Евросоюз, столкнувшись с тем, что в 2006 году Россия, по словам польского премьера, начала использовать энергопоставки в геополитических играх, всерьез задумался о разработке иных, альтернативных источников энергии и о поиске обходных маршрутов поставок нефти и газа.

И когда в начале прошлого года Евросоюз возглавила Германия, в отношениях со странами региона была принята концепция министра иностранных дел Германии Франка-Вальтера Штайнмайера. Эта позиция обозначала необходимость более тесного сотрудничества со странами Центральной Азии, являющимися серьезным потенциальным источником энергоресурсов. Азиатские рынки были признаны перспективными для европейских производителей, а совместная борьба с террористической угрозой и наркотрафиком от доброжелательного сотрудничества только бы выиграла.

Очевидно, что путь к энергоресурсам Центральной Азии лежит через Узбекистан, который обладает серьезным потенциалом влияния на другие страны региона и занимает в нем ключевые позиции. Поэтому изоляция Узбекистана превращается в преграду для развития самого Евросоюза. Поняв, что серьезных демократических преобразований от Ташкента вряд ли дождаться, ЕС начал искать способы продолжить сотрудничество с Узбекистаном, сохранив при этом лицо.

Имитация диалога

Меньше чем через год после введения санкций, в конце августа 2006 года, в Ташкент уже прибыла с секретным визитом делегация ЕС. Миссию возглавлял руководитель восточно-европейского и центрально-азиатского департамента министерства иностранных дел Финляндии Анти Турунен (Antti Turunen), который в интервью радио «Свобода» озвучил ключевое понятие нынешних отношений Европы с Узбекистаном: «диалог». А.Турунен сказал тогда, что «Ташкент готов установить с Европой нечто вроде постоянного диалога по вопросу прав человека».

С тех пор вопрос санкций обсуждался на регулярных встречах представителей ЕС и узбекских чиновников. Видимо, Ташкенту дали понять, что достаточно будет ограничиться внешними проявлениями демократизации страны. Официальный Ташкент тут же сделал несколько формальных – и тут же отмеченных и запротоколированных Евросоюзом – шагов по изменению ситуации в стране.

Так, в первой половине 2008 года в Узбекистане была отменена смертная казнь (хотя правозащитники говорят о том, что люди в тюрьмах, как и прежде, умирают от пыток). Красному Кресту был формально разрешен доступ в тюрьмы. Освободили пятерых политических заключенных. В начале октября в Ташкент впервые после долгого перерыва были приглашены представители Human Rights Watch, Международной амнистии, Международной кризисной группы», Института открытого общества.

Критику режима Каримова Европа начала удачно сочетать с одобрением происходящих в Узбекистане преобразований. Эти отношения получили названия «критического диалога». Именно этот диалог и должен логически привести к частичной отмене санкций. В чьих интересах эта «логика»?

Главным лоббистом интересов Узбекистана в Европе традиционно является Германия, которая настаивает на полной отмене санкций. Но на встрече в Брюсселе, видимо, ограничатся лишь снятием визовых запретов. Нужно сказать, что уже в мае 2007 года запрет на посещение Европы был снят для четверых узбекских чиновников, обвиненных в причастности к андижанской резне. В Европу уже больше года могут выезжать Кадыр Гулямов, уволенный после Андижана с поста министра обороны Узбекистана, Руслан Мирзаев, бывший в мае 2005 года секретарем Совета Безопасности, генерал-майор Исмаил Эргашев, бывший начальник объединенного штаба вооруженных сил Узбекистана, и бывший хоким Андижанской области Сайдулло Бегалиев. В «черном списке» остались еще восемь чиновников, среди которых и Рустам Иноятов, председатель Службы национальной безопасности Узбекистана.

Настаивая на отмене этого «черного списка», Германия заявляет, что ЕС должен уважать интересы Узбекистана, если стремится наладить более тесные контакты с Ташкентом. Конечно, единой позиции в ЕС по Узбекистану нет, но влияние Германии слишком серьезно, чтобы можно было всерьез рассчитывать на сохранение полного пакета санкций, не говоря уж об их ужесточении.

Дружеский настрой Берлина продиктован не только тем, что ФРГ использует узбекскую военную базу в Термезе для размещения там военных самолетов. В Германии сегодня проживает большое количество этнических немцев, выросших в Узбекистане и Казахстане, - потомков тех, кто был депортирован во времена Большого Террора.

Правда, по некоторым данным, в самом германском руководстве тоже есть разногласия по поводу Узбекистана. Правительство проводит политику сближения с Ташкентом, а Бундестаг (парламент) выступает за сохранение санкций Евросоюза. Депутаты Бундестага и Европарламента от Германии, недавно побывавшие в Узбекистане и изучавшие вопросы прав человека и демократии, заявили, что намерены поднять этот вопрос на самом высшем уровне.

Подготовила Мария Яновская