«Фергана» продолжает знакомить читателей с научными работами о тех или иных событиях и процессах в истории Средней Азии. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию статью, посвященную формированию в советском Туркестане в 20-е годы XX-го века трудовых частей - военизированных формирований, задействованных для выполнения хозяйственных работ по месту дислокации. Об особенностях использования туркестанских трудовых полков на хозяйственном фронте, общая численность которых достигала 11 тысяч человек, рассказывает преподаватель кафедры истории России Нижневартовского государственного гуманитарного университета Валерий Валентинович Цысь.

В период Гражданской войны широкое распространение получил перевод воинских частей на хозяйственный фронт, что с одной стороны было вызвано сохранением угрозы со стороны внутренней и внешней «контрреволюции», с другой стороны обуславливалось принципами всеобщей трудовой повинности – важнейшим аспектом политики военного коммунизма. Не являлись исключением в данном отношении и подразделения Туркестанского фронта. Организация и использование трудовых частей на территории Центральной Азии имели ряд особенностей, определявшихся географическим расположением, национальным и социальным составом населения края.

Руководству Туркестанской республики пришлось столкнуться с проблемами, которые повлияли на характер и формы привлечения к труду воинских частей. Во-первых, существовал острый кадровый дефицит, предопределявший отсутствие подготовленных и энергичных людей, которые могли бы взять на себя нагрузку по проведению всеобщей трудовой повинности и других мероприятий военного коммунизма на территории Туркестана. Во многом по этой причине гражданские учреждения (в данном случае структуры Наркомтруда и Главного комитета по трудовой повинности – Главкомтруда) отличались слабостью, ненадежностью, неспособностью быстро и эффективно решать поставленные перед ними задачи. Как отмечалось в одном из докладов НКТ Туркестанской республики, его деятельность затрудняли отсутствие специалистов, знающих местные языки и «очень незначительное количество мусульман», владеющих русским. Уездные отделы труда нередко состояли из двух человек, из-за чего их реальное влияние не распространялось за пределы городов. Сложилась парадоксальная ситуация – к середине 1921 г. все еще не были переведены ни на один из языков коренных жителей края КЗОТ и основные декреты, посвященные трудовым отношениям в РСФСР.

Во-вторых, решениями Совета Труда и Обороны и СНК изначально предполагалось, что на трудовом фронте будут использоваться части, временно освободившиеся от решения боевых задач. Однако таковых в Туркестане имелось немного. Близость границы, напряженная внутриполитическая ситуация не позволяли привлекать к труду соединения Туркестанского фронта в сколько-нибудь широких масштабах. Поэтому руководство республики пошло по несколько иному пути. Здесь трудовые части формируются заново из населения, мобилизованного по трудовой повинности.

Приказом № 95 от 9 марта 1920 г. при РВС Туркестанского фронта образуется отдел по организации трудовых частей войск Туркфронта во главе с М.В. Сафоновым (со 2 июня 1920 г. преобразован в Управление трудчастей войск Туркфронта с четырьмя отделами: оперативным, научной организации труда, снабжения, инструкторским). При создании отдела имелось ввиду «не столько трудовое использование частей Красной армии, – указывал начальник трудчастей фронта, – сколько те десятки тысяч местного населения, которые могли быть привлечены по трудповинности и организованы в рабочие полки по образцу воинских». Предполагалось, что переведенные на хозяйственные работы подразделения послужат «кадром» для вновь формируемых соединений, придадут им «необходимую стройность и ту оперативную быстроту и точность выполнения», и, кроме того, военнослужащие «своей образцовой работой заразят их [мобилизованных – В.Ц.] трудовым энтузиазмом».

На образованные по приказу ТурЦИКа краевой, областные, уездно-городские комитеты по проведению трудовой повинности возлагаются мобилизация, учет населения, распределение производственных заданий. Формирование трудовых частей и непосредственное руководство их использованием вменяется в обязанность Управлению трудчастей.

3 июня 1920 г. приказом № 3030 ТурЦИКа объявляется мобилизация мужчин в возрасте от 16 до 50 лет сроком на 3 месяца за исключением рабочих и служащих государственных и общественных предприятий; ремесленников и кустарей, объединенных в артели, выполняющих государственные и общественные заказы; преподавателей и учащихся; инвалидов; земледельцев, имевших надел не выше трудовой нормы и не использующих батраков; служителей культа. 27 июля 1920 г. последовал новый приказ о привлечении к трудовой повинности уже всего сельского населения по окончании полевых работ. Мобилизованных намечалось использовать при выполнении «разного рода работ ударного значения: ирригационных, сельскохозяйственных, транспортных и топливных». Перед Управлением трудчастей поставили задачу создать трудовые подразделения во всех пяти областях республики. Необходимо отметить, что вопрос об объединении гражданского населения в крупные трудовые подразделения, построенные по военному образцу, активно обсуждавшийся в Центре, именно в Туркестане одними из первых попытались перевести из теории в практику. Трудовые мобилизации, конечно же, имели место и в других районах страны. Однако нигде принцип милитаризации труда не проявился так ярко и выпукло, не нашел столь последовательного выражения.

К практическому осуществлению задуманного приступили в июле 1920 года. Приказом по фронту № 393 от 25 июля 1920 г. формируется 1-й Туркестанский рабочий полк из лиц, привлеченных по трудовой повинности. Для его укомплектования проводится мобилизация в городах Старый и Новый Ташкент. В соответствии с приказом № 412 от 2 июля 1920 г. создается Закаспийский трудовой отряд, приказом № 510 от 3 августа 1920 г. – Самаркандский отдельный рабочий батальон.

Однако предпринятые меры не дали ожидаемого результата: «Блестящие перспективы привлечения в трудовые части десятков тысяч населения рассыпались в пух и прах. Ставка на население не оправдалась. На месте десятков тысяч получились жалкие десятки. Комтруды, рожденные усилиями Управления Трудовых частей, оказались существования чрезвычайно слабого, рахитического телосложения, совершенно не авторитетными и никуда не годными аппаратами. Проводимые ими трудмобилизации с треском провалились». Так, например, для пополнения Самаркандского отдельного рабочего батальона намечалось мобилизовать 600 человек. В назначенные сроки для регистрации явились лишь 43 человека, включая лиц, освобожденных от трудовой повинности. Областной комтруд, за два месяца сменивший восемь председателей, никак не мог приступить к исполнению своих обязанностей. В итоге начальник Управления трудчастей, «не видя конца этой скачке с препятствиями», сам взялся за дело. К началу ноября 1920 г. в батальоне насчитывалось уже 150 трудармейцев, призванных областным управлением трудовых частей.

Более успешными оказались меры по укомплектованию 1-го Туркестанского рабочего полка. К концу августа в его рядах насчитывалось 1010 трудармейцев и 40 человек командного состава. В Закаспийской области трудовые подразделения общей численностью около 1 тыс. человек формируются на базе 2-го Туркестанского полка: Тедженский лесозаготовительный, Баминский и Романовский сенокосные, Кавказский продовольственно-фуражный отряды, гарнизонная рота, гаубичный и тяжелый артиллерийский дивизионы, головной ремонтный поезд. Однако с 7 августа 1920 г. по распоряжению командующего фронтом полк переводится на боевой положение в связи с чем его трудовые подразделения сокращаются до 200 человек.

Руководство Управления трудчастей Туркфронта видело проблему не в пагубности самого принципа принудительного труда, а в сложностях организационного характера, в частности, в слабости аппаратов комтрудов и НКТ, недостаточном внимании к трудчастям РВС фронта, поглощенного выполнением боевых задач. Новый начальник Управления Маевский, сменивший в середине октября 1920 г. М.В. Сафонова, назначенного представителем Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК РСФСР при Хорезмской народной республике, по-прежнему был убежден, что воинская организация для мобилизованных по трудовой повинности «представляется прекрасным… принципом», отказаться от которого вынудили чрезвычайные обстоятельства.

Следует подчеркнуть, что указанные методы и формы привлечения населения к трудовой повинности в Туркестане разрабатывались совершенно самостоятельно, т. к. до весны 1921 г. в Управлении трудчастей Туркфронта не имели представления о том, как проводятся трудовые мобилизации в других районах страны, как устроены трудовые армии, как они взаимодействуют с гражданскими учреждениями и т. д. «Ни методов, ни способов, ни результатов организации Трудовых армий в Центре мы не знаем», – отмечал в начале 1921 г. в одном из своих отчетов Маевский.

Лишь в январе 1921 г. в Москву командируется командир 2-го батальона 1-го Туркестанского рабочего полка Злотский для получения инструкций, знакомства с постановкой работы трудовых частей. Но в Центральной комиссии по трудовому применению Красной армии и Флота ему «не могли дать… ни малейших практических указаний, не говоря уже о принципиальных, по причине существующего разброда по вопросу о трудовых армиях». Злотский тогда отправился в Харьков для изучения опыта работы Украинской и Донецкой трудовых армий. На обратном пути, пролегавшем опять же через Москву, он был принят начальником трудчастей республики М.И. Хлоплянкиным, который «нашел правильным и целесообразным… предоставление Туркфронту права формирования и управления частями из гражданского населения», пообещав решить этот вопрос «в положительном смысле».

Тем не менее, уже с осени 1920 г. пришлось постепенно сокращать масштабы трудовых мобилизаций. Население за пределами городов скрывалось от регистрации, как отмечалось в докладе НКТ Туркестанской республики по той причине, что «оно очень недоверчиво относится ко всякого рода учетам». Как показало обследование русских и «киргизских» волостей в районе г. Черняево, ни в ревкомах, ни в комтрудах, ни в военкоматах не имелось списков трудоспособных граждан, поэтому не совсем было ясно, кто же именно подлежит привлечению к трудовой повинности. Всякого рода насильственные бессистемные действия властей, такие как облавы на базарах и улицах, переброски мобилизованных на большое расстояние от дома вызывали рост недовольства, бегство в сопредельные страны, активизацию бандитизма.

С октября 1920 г. начинается новый этап в деятельности трудовых частей Туркестана. Разгром войск Бухарского эмира, поражение отрядов басмачей в Ферганской долине позволили шире привлекать к хозяйственной работе боевые подразделения. В ноябре на трудовое положение переводятся 1-й батальон Запасного стрелкового полка, рабочий полк при начальнике снабжения фронта. По распоряжению РВС Туркфронта из каждой дивизии следовало выделить по трудовому батальону. 1290 человек поступили из расформированных частей Поволжья (Казань, Бузулук, Вольск, Бугуруслан). С конца года в трудовые части стали передаваться красноармейцы старших возрастов (1886–1889 годов рождения). Однако вскоре последовало новое указание – уволить в запас трудармейцев старших возрастов, успевших проработать всего несколько недель. В дальнейшем на Управление трудовых частей во многом возлагаются функции демобилизационного аппарата. В течение 1921 г. в подчиненные Управлению подразделения передаются военнослужащие 1890–1895 г. р., 1896–1897 г. р. с последующим их увольнением. Такая постоянная ротация кадров затрудняла закрепление производственных навыков у трудармейцев, превращала, по словам Маевского, Управление трудчастей «в пересыльный пункт».

Другой источник пополнения трудовых частей – заключенные и военнопленные. В ноябре 1920 г. на заседании президиума Ферганского областного ревкома принимается решение о том, что формирование отдельного рабочего батальона из граждан, привлеченных к трудовой повинности нецелесообразно «ввиду невозможности в настоящее время проведения в Ферганской области трудовой повинности». Вместо этого намечается создание штрафного батальона «из заложников, лиц, осужденных на общественные работы и лиц политически неблагонадежных, подлежащих изоляции…». С 5 ноября 1920 г. начинается формирование рабоче-строительной роты в г. Верном, с 11 декабря – трех штрафных рот «из заложников, лиц политически неблагонадежных, подлежащих изоляции и дезертиров трудовых и военных» в Ферганской долине. Для пополнения трудовых частей Туркестана присылаются 480 военнопленных армии С.Н. Булак-Балаховича. Трудовые мобилизации гражданского населения продолжали применяться, но уже в меньших масштабах.

Общая численность трудовых частей Туркфронта достигла максимума к февралю 1921 г. – 11 тыс. человек, в дальнейшем постепенно сокращаясь: 7,6 тыс. в апреле, 6,2 тыс. в мае–июне, 4,3 тыс. в августе, 3,15 тыс. в сентябре, около 1 тыс. в октябре 1921 г. По данным на июнь 1921 г. в подчинении Управления трудовых частей находились 1-й и 2-й Туркестанские рабочие полки, пять отдельных рабочих батальонов, пять рабочих и строительных рот, две отдельные штрафные роты, дислоцировавшиеся во всех областях республики.

Об особенностях использования трудармейцев на хозяйственном фронте можно судить по отчетам инструкторов Управления. Так, зимой 1920–1921 г. возникла необходимость в расчистке от снега железнодорожного пути в районе г. Черняево. Железнодорожное ведомство подало заявку на 1250 человек, которые должны были быть распределены по 11 участкам по 50–250 чел. в каждом. Для проведения мобилизации создается чрезвычайная тройка, члены которой вместе с восемью инструкторами всеобуча, двадцатью конвоирами выезжают в населенные пункты, прилегающие к магистрали. Привлекаемые к трудовой повинности граждане принимались на участках представителями трудовых частей, разбивались на взводы, на них распространялись «все положения, применяемые в рабочих полках». На железнодорожную администрацию возлагалось обеспечение мобилизованных помещениями, топливом, продовольствием, а также общее техническое руководство работами. Управление трудовых частей выделило 19 человек комсостава и 50 конвоиров. Мобилизация в целом прошла удовлетворительно. Однако при организации расчистки железнодорожных путей пришлось столкнуться с объективными и субъективными трудностями, которые показали всю ограниченность возможности широкого и регулярного использования принципов всеобщей трудовой повинности для решения хозяйственных задач. Как свидетельствовал инструктор-инспектор Б.М.Шадрин, «Вся беда заключалась в том, что мобилизованное население по прибытии на пункты стремится разбегаться по домам, несмотря на предупреждение о строгой каре за труддезертирство». Кроме того, мобилизованным не хватало теплых помещений, кипятка. Паек в размере 1,5 фунтов хлеба и 0,5 фунта мяса в день на человека не компенсировал физических затрат при тяжелой работе на холоде. Имели место трения между комсоставом трудчастей и администрацией железной дороги. Администрация считала допустимым использовать мобилизованных по любому назначению – на очистке курятников, заготовке дров для личных нужд служащих и т. п., что вызывало естественные нарекания командиров трудчастей.

В апреле–начале мая 1921 г. проводится обследование трудовых частей Ферганской области: отдельного рабочего батальона, двух штрафных и рабоче-строительной рот. Выяснилось, что отдельный батальон существовал «только на бумаге». Его немногочисленный состав (7 командиров и 25 трудармейцев) в основном занимался окарауливанием штрафных рот. Последние же привлекались к строительству подъездных путей к угольным копям, непосредственно добыче угля в шахтах, ремонту казарм, разбивке огородов и т. п. Из-за отсутствия обуви, обмундирования, нехватки конвоиров имели место частые побеги штрафников. В казармах протекала крыша, поэтому для защиты от дождя над нарами подвешивались железные листы. На копях Сулюкта не выдавались горячая пища, жилище через ветхий потолок наполнялось водой, «превращая земляной пол в лужу грязи». Трудармейцы ходили, как правило, в единственной несменяемой одежде, являвшейся одновременно и нижним и верхним бельем, и которая «от непрерывного и длительного ношения сделалась от грязи как бы просмоленной». Перебои в снабжении оставались одной из главных проблем трудчастей Туркфронта на протяжении всего периода их существования. В сводках по дезертирству среди причин, способствовавших оставлению военнослужащими своих подразделений, назывались холода, отсутствие одежды и обуви, «легкость проникновения в родные места… малая сознательность красноармейцев», неналаженность снабжения, плохое питание, отсутствие командиров из мусульманской среды.

Еще одна проблема – острая нехватка квалифицированных руководителей, младших командиров, разбиравшихся в производственных вопросах. В августе 1920 г. состоялся первый выпуск краткосрочных трехнедельных курсов инструкторов рабочих батальонов. Было подготовлено 70 специалистов, направленных в трудовые части края. Однако позднее по причине партийных мобилизаций, недостаточно высокого уровня обучения, по словам начальника Управления трудчастей Туркестана «курсы умерли».

Трудармейцы привлекались к выполнению различных нарядов НКТ Туркестана и отдельных хозяйственных ведомств: обслуживанию железной дороги (расчистка и ремонт путей, ремонт мостов, подвижного состава), угольных копей Кизил-Кая и Сулюкта, лесозаготовкам (в Закаспийской области), ирригационным (в Голодной степи и на Сырдарье), сельскохозяйственным, погрузочно-разгрузочным и множеству мелких текущих работ. По данным на 1 августа 1921 г. из 3452 военнослужащих трудчастей Туркестана 846 было задействовано «на транспорте», 544 – «на топливе», 1298 – «разных работах», 393 – на выполнении заданий военного ведомства. В течение лета 1921 г. трудовая наличность (количество привлекавшихся к работам трудармейцев по отношению к их общей численности) колебалось от 40 до 46 %. Невыход на работу объяснялся преимущественно болезнями (8–10 %), самообслуживанием (26–33 %).

Об общем объеме выполненных трудчастями работ дают некоторое представление сводки, составленные Центральной комиссией по трудовому применению Красной армии и Флота. На 1 ноября 1920 г. ими было расчищено 1345 верст железнодорожного пути, заготовлено 19 тыс. куб. саженей и вывезено 6 тыс. куб. саженей дров, погружено и разгружено 1 тыс. вагонов.

Переход к НЭПу (Новой экономической политике советского парвительства) поставил вопрос о целесообразности существования трудовых подразделений. Приказом № 1153 от 15 сентября 1921 г. расформируются штрафные части, личный состав рабоче-строительных рот передается в распоряжение начальника инженеров Туркфронта. В связи с сокращением продовольственных пайков возникает необходимость сведения оставшихся мелких соединений в два рабочих полка. Почти одновременно поступило распоряжение РВСР и НКТ РСФСР о демобилизации военнослужащих 1896–1897 г.р. Против окончательного расформирования трудчастей выступил наркомтруд Туркестана, опасавшийся лишиться источника дармовой рабочей силы. Соответствующее ходатайство направляется в СНК Туркреспублики. Вопрос был рассмотрен на экономическом совете СНК 3 октября 1921 г., постановившего распустить трудчасти «ввиду отсутствия необходимости существования таковых и невозможности принять их на снабжение Республики». 8 октября 1921 г. Большой совнарком подтвердил данное решение. В сводке Государственного управления трудовых частей за ноябрь 1921 г. сведения о трудовых частях Туркестана уже не приводились в связи с их расформированием.

Таким образом, трудовые части Туркестана прекращают свою деятельность. Их использование и организация имели некоторые особенности, заключавшиеся, в первую очередь, в доведении до логического конца принципов всеобщей трудовой повинности, наглядно продемонстрировавших свою низкую экономическую эффективность, негативные социально-политические последствия. Хотя трудовые части и внесли определенный вклад в спасение народного хозяйства края от полного краха, они все-таки не смогли оправдать связанных с ними надежд. Обеспечить переход к новым, коммунистическим формам труда на базе принуждения оказалось невозможным.

Литература

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 486. Оп. 1. Д. 19.

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 486. Оп. 1. Д. 20.

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 486. Оп. 1. Д. 22.

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 486. Оп. 1. Д. 49.

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 486. Оп. 1. Д. 81.

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 486. Оп. 1. Д. 104.

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 486. Оп. 1. Д. 106.

Российский государственный военный архив. Ф. 110. Оп. 6. Д. 806.

Российский государственный военный архив. Ф. 110. Оп. 6. Д. 858.

Российский государственный военный архив. Ф. 6. Оп. 12. Д. 217.

Нуруллин Г.А. Борьба компартии Туркестана за осуществление политики «военного коммунизма». Ташкент, 1975. 144 с.

Дмитриевич Г. Трудовая армия // Военная мысль. Издание Революционного Военного Совета Туркестанского фронта. Действующая армия. Ташкент. 1920. Кн. 1. Сентябрь. С. 132-151.

Беджанян Р.М. Красная Армия на фронте восстановления народного хозяйства (1920-1925 гг.). Львов, 1968. 150 с.

Автор - преподаватель кафедры истории России Нижневартовского государственного гуманитарного университета Валерий Валентинович Цысь. Статья опубликована в «Вестнике Нижневартовского гуманитарного университета: Серия «Исторические науки». Нижневартовск, 2008. Вып. 3. С. 31–36. УДК 94 (47).

Международное информационное агентство «Фергана»