Кыргызстан: Июньская трагедия-2010 - в зеркале СМИ
К концу 2010 года в Кыргызстане снова зазвучала тема трагических июньских событий: говорили о том, как июнь отражался в средствах массовой информации - местных и зарубежных. Агентство Социальных Технологий при поддержке ОБСЕ опубликовало результаты своего исследования июньских материалов кыргызстанских СМИ (киргизоязычных, узбекоязычных и русскоязычных). В Бишкекском Пресс-клубе прошел круглый стол на тему «2010: Какие уроки должны быть извлечены журналистами, освещающими политические конфликты?». Вопрос, чем СМИ является во время конфликта: провокатором, кривым зеркалом, объективным источником информации или аккумулятором слухов, - снова встает перед журналистами как одна из болезненных проблем уходящего года.
Вопрос этот не имеет однозначного ответа. Медиа-эксперты призывают репортеров и редакторов к сдержанности, тщательной проверке фактов, просят не употреблять слова, которые могут спровоцировать и поджечь конфликт. Читатели и участники конфликта, в свою очередь, требуют от СМИ «живой картинки»: журналисты должны публиковать то, что видят, что слышат, что чувствуют, и говорить о том, что поняли, что узнали и о чем догадались. А журналисты видят свою миссию в том, чтобы дать честную, но яркую картинку и сделать доказательный вывод - или подвести читателя к этому очевидному выводу.
И здесь сталкиваются интересы самых разных групп и способности самых разных людей увидеть, услышать, написать так, чтобы проняло, и сфотографировать то, что обожжет. Умение освещать конфликт становится серьезным тестом на профессионализм.
Июнь в Кыргызстане стал такой проверкой, которую некоторые СМИ не прошли: бывало, что журналистские тексты напоминали листовки и пропагандистские прокламации. Видимо, это и стало причиной, по которой эксперты решили снова вернуться к проблеме и проговорить ее.
Национальная пресса: «мы» и «они»
Агентство Социальных Технологий презентовало результаты своего исследования, в котором был проведен контент-анализ текстов киргизоязычных, узбекоязычных и русскоязычных СМИ на предмет пропаганды ненависти, насилия и дискриминационных практик. Исследование было проведено при поддержке Центра ОБСЕ в Бишкеке. 12 человек (русских, узбеков и киргизов) под руководством Галины Горборуковой анализировали тексты 12 газет и интернет-изданий, которые вышли с 1 по 30 июня (до и после июньских событий) и с 10 сентября по 10 октября (время перед выборами в парламент Кыргызстана). В исследовании было просмотрено 153 выпуска газет и изучено 620 статей. Изучались киргизоязычные газеты «Кыргыз-Туссу», «Алиби», «Форум», а также веб-сайт «Заман»; узбекоязычные «Ош Саадаси», «Джалалабад-танги» и «Дийдор», сайт Uznews.Net; русскоязычные «Вечерний Бишкек», «Дело №» и «Слово Кыргызстана», сайт «Белый парус».
По мнению аналитиков, журналисты «чаще пытались найти виновных в трагических событиях на юге страны и в локальных точках севера», ключевым вопросом был «кто виноват», и разные СМИ конструировали свою версию и выносили свой приговор. Общим ходом было погружение в историю, журналисты в поисках причин происходящего обращались к событиям 20-летней давности или к еще более давнему прошлому.
Газета «Форум» писала: «Узбеки, откровенно говоря, сели на голову кыргызам, издеваются над кыргызами. Они не принимают кыргызов за людей. К.Батыров по радио «Азаттык» сказал: «Почему все время кыргыз да кыргыз, что, кроме кыргызов, нет другой нации?» Автоматы, снайперы у кого? У узбеков! А у кыргызов нет ничего! С давних пор узбеки обманывают кыргызов, как и двадцать лет тому назад, когда кыргызов сделали виновных, так и сегодня».
Нетерпимость стала главной эмоциональной составляющей в киргизоязычных СМИ. «Конфликт… раскрашивался в самые кровавые краски, преподносился без всяких норм журналистской этики и человеческой морали и нравственности, подливая масла в скандал, провоцируя людей позиционироваться и разделяться в группы «Мы» и «Они». Массмедийное пространство социализировало население в терминах вражды, насилия и противостояния… Язык вражды кыргызстанских журналистов прямолинеен, жесток, безапелляционно требующий бить всех, кто не «Мы».
Газета «Алиби»: «.. Гоняясь за низкими деньгами прошлой власти, узбекские родственники посеяли раздор среди мирных кыргызов, заставили блевать кровью сотни наших кровных родственников… Когда начались столкновения, узбекские родственники с жестокостью начали убивать кыргызов, что говорит о том, что у них, живших среди нас, на душе были гнилые мысли. Это говорит о том, что все было преднамеренно подготовлено. Кыргызы, которым удалось убежать, открыто об этом говорят. Более того, все оружие было у узбеков. Это подтвердят кыргызы, получившие от них пулю. Сейчас узбекские вооруженные села никого не подпускают».
Июньский разрыв граждан Кыргызстана на своих и чужих по крови и языку моментально расколол и национальные СМИ, разделение на «мы» и «они», на «своих» и «чужих» казалось журналистам естественным. В зависимости от того, в каком лагере был журналист, и писались эти «сводки с фронтов», похожие на листовки.
Но и русскоязычная пресса писала о конфликте, обязательно указывая национальности пострадавших и нападающих. Национальность стала в июне важнейшим и неотъемлемым признаком человека. «В Кыргызстане сейчас нет просто людей, есть только носители частной (причем журналистами определенной) этничности; этнические маркеры являются главными нарицательными всего населения Кыргызстана. Заголовки статей, определяющие людей как представителей конкретных групп, встречаются во всех изданиях», отмечается в исследовании.
«К.Батыров два дня подряд по каналам ТВ унижал кыргызов. Именно это задело достоинство кыргызов. В ресторане «Джалал-Абад» собрались авторитетные люди города и задались вопросом, если нет на него управы со стороны государства, то мы с ним разберемся сами». («Кыргыз-Туусу»).
СМИ делят людей по этническим признакам (узбеки, киргизы, русские), делят на мужчин (спокойных и уравновешенных) и женщин (истеричных «теток»), на истинно верующих и неверных, на жителей Севера и Юга. «Вне зависимости от того, какая классификация используется, правилом является то, что одна из сторон («Мы») снабжается позитивно оцениваемыми качествами, а другая («Они») оценивается негативно. И насилие, вплоть до физического, в этой борьбе – необходимое условие победы», пишут исследователи, уверенные, что такое разделение приводит к «массовому психозу, превращающему любое самое культурное общество в толпу со всеми ее отвратительными рефлексами».
Исследователи убеждены, что «авторы большинства материалов, содержащих в себе очевидный потенциал интолерантности, либо не знают терминов и понятий, с помощью которых обычно описывают подобные ситуации, либо избегают такие понятия употреблять. Например, такие категории, как интолерантность и мультикультурализм, не встретились в анализируемых статьях ни разу. При этом сами явления, обозначаемые этими понятиями, обсуждаются».
С этим трудно спорить.
Но сложность состоит именно в том, что описать межэтнический конфликт без упоминания национальностей невозможно. А неизбежность упоминания национальности, возможно, приводит к дальнейшему провоцированию конфликта.
Но и замалчивание национальности людей во время межэтнического конфликта не приведет к умиротворению сторон, а слова «интолерантность» и «мультикультурализм» не помогут - наоборот, значительно «утяжелят» статью.
И это снова ставит вопрос о влиянии СМИ, которое сильно преувеличивают, и о доверии к журналистам, которые из соображений толерантности вдруг перестанут замечать национальное разделение, произошедшее в стране. Это снова вопрос, отражают СМИ реальность или конструируют ее.
Вопрос, который никогда не имеет простого и однозначного ответа.
«Резня по заказу»
Похожие претензии высказывались медиа-экспертами и к текстам, опубликованным в зарубежных СМИ. В распоряжении «Ферганы» оказалось несколько заключений Комиссии по рассмотрению жалоб на СМИ, вынесенных по поводу статей об июньских событиях.
Мы расскажем только об одном заключении, которое было вынесено по статье В.Соловьева и К.Карабекова «Резня по заказу», опубликованной в российском журнале «Власть» и перепечатанной изданием «Деловой Кыргызстан».
Вот фрагмент из статьи, к которому были высказаны претензии: «Политическая» версия событий на юге Киргизии, согласно которой погромы умело организовала третья сила — люди из окружения экс-президента Курманбека Бакиева и примкнувший к ним криминал,— в народе не очень популярна. Ее придерживаются в основном власти. И еще очень немногие из пострадавших узбеков. Между тем именно она больше всего похожа на правду. Тем более что вражда между киргизами и узбеками скреплена кровью, обильно пролившейся ровно 20 лет назад здесь же, в Оше. Киргизы до сих пор не забыли и не простили узбекам прозвучавшего тогда требования о создании на юге страны узбекской автономии. Кроме того, киргизы не скрывают, что их всегда раздражали успехи узбеков, которые еще с советских времен умудрялись занимать самые хлебные должности».
По мнению комиссии, «заключение о версии события здесь передано как факт, без ссылки на источник информации. Здесь нет ни фактов, подтверждающих убежденность самого автора о том, какая версия событий «больше всего похожа на правду». Голые факты без интерпретации не позволяют читателям понять суть происходящего. (курсив наш - ред.) <…> Материал создает «эффект достоверности» и формирует жесткую «картину» произошедших событий с четким распределением ролей между участниками.
Пытаясь объяснить конфликтное поведение групп, авторы постоянно приписывают участникам некие мотивы «узбеки хотели автономии», «кыргызы хотели поставить узбеков на место» и т.д. Такой тип заранее заданного объяснения также способствует стереотипизации групп и увеличивает недоверие в обществе. При этом выслушать и попытаться понять мотивы друг друга оказывается просто не нужно - все объяснения уже готовы заранее. Зачем разбираться с причинами происходящего, когда все и так ясно: вражда вековая, каждый 20 лет резня будет повторяться, и это естественно…
Такого рода объяснение происходящего через заранее заданные схемы исключает из публичного обсуждения темы, связанные с более глубоким анализом событий и препятствует любым попыткам преодоления последствий кризиса. Политические процессы последних лет, институциональная среда, искажающая отношения между гражданами страны, - все это становится просто неинтересно для читателя, который уже снабжен вполне понятными и доступными аргументами, не требующими критики и дополнительных размышлений. Как показывают предоставленные материалы, эта тенденция ориентирована на формирование заранее заданной позиции даже в среде интеллигенции и среди рационально настроенной части населения. Очевидно, что авторы претендуют не только на «репортажность» своих текстов, но и на аналитическую подачу информации, адресованную читателю (курсив наш - ред.), склонному к анализу и желающему понять, что происходит. Негативные последствия закрепления такого рода установок трудно переоценить», - говорится в заключении комиссии.
То есть, с одной стороны, эксперты упрекают журналистов в использовании «голых фактов без интерпретации», что «не позволяет читателям понять суть происходящего», а с другой - комиссия уверена, что «авторы претендуют на аналитическую подачу информации, адресованную читателю, склонному к анализу и желающему понять, что происходит».
Претензии высказывались и к этому фрагменту: «Резне в Оше, быстро перекинувшейся на Джалал-Абадскую область Киргизии, предшествовали несколько драк между киргизами и узбеками, которые 10 июня почти одновременно произошли в нескольких местах города… <…> В беспорядках в Оше активно участвовала организованно съехавшаяся сюда из разных регионов страны молодежь. Из Бишкека и его окрестностей на воспламенившийся юг на маршрутках и автобусах добирались молодые, воинственно настроенные киргизы, которых здесь называют черными, то есть связанными с преступными группировками».
Комиссия делает заключение: «В перечисленных выше фрагментах отсутствует сослагательное наклонение - утвердительная форма высказывание создает впечатление точно зафиксированной и проверенной информации, которую не стоит подвергать сомнению. Слово «черные» даже не взято в кавычки - просто фиксируется существование такой группы среди кыргызской молодежи».
Делая общие выводы по статье, комиссия приходит к заключению: необходимо «признать, что в опубликованной статье «Резня по заказу» не соблюден пункт 6 Этического кодекса журналиста Кыргызстана, который гласит: «Недопустимо использование журналистом СМИ в ущерб интересам общества, правам человека и гражданина, для пропаганды войны и насилия, расовой, национальной, половой, региональной, религиозной, сексуальной, социальной нетерпимости. При создании материалов журналист должен избегать указаний на соответствующие признаки лица (группы лиц), а также на физические или психические особенности этого лица, за исключением тех случаев, когда эта информация является неотъемлемой составляющей журналистского материала. Статья нагнетает без того напряженную обстановку и, возможно, даже вызывает у кого-то панику».
Кроме того, по мнению комиссии, необходимо «признать, что освещение трагических событий на юге нашей страны оказало травмирующее влияние практически на все население страны. Попытки СМИ усилить чувство вины и осознание содеянного могут вызвать прямо противоположный эффект, усиливая агрессию и идею отмщения. Профессиональная обязанность журналистов добывать информацию повышает уровень личной травматизации. Журналист пересказывает читателям эпизоды, которые травмировали его (ее), и тем самым невольно увеличивает круг вторичных жертв (курсив наш - ред.). Расширение круга опосредованных травмированных лиц - это серьезная психологическая проблема для всего общества».
В статье, которую так подробно разбирала комиссия, были и такие строки: «Массовые убийства со стрельбой начались в городе, чье четвертьмиллионное население почти поровну делится на этнических узбеков и киргизов, глубокой ночью с 10 на 11 июня. И об их начале в Оше также до сих пор говорят по-разному, сопровождая рассказы кровавыми подробностями о звериной жестокости той или другой стороны». Следует отметить, что в этом фрагменте нет разделения на «своих» и «чужих», на «наших» и «ваших». В статье дается слово и узбекам, и киргизам. В статье нет описаний звериной жестокости, и чувство вины, если оно и возникает у читателей, то уж точно не от того, что вышла такая статья, а от того, что произошло на юге страны в июне.
Заключение комиссии по статье «Резня по заказу» содержит ряд справедливых замечаний, но требования, которые комиссия предъявляет журналистам, невыполнимы. И мы это заявляем не только из соображений журналистской солидарности. Невозможно писать о межэтническом конфликте, не упоминая национальности людей, - мы ведь уважаем читателей и хотим объяснить, что именно происходит. Кроме того, невозможно не описывать хотя бы некоторые подробности, если во время конфликта эти страшные детали на каждом шагу, и поэтому, к сожалению, невозможно не травмировать читателей. Мы же хотим, чтобы нам поверили, - а значит, нужно рассказывать. Журналист во время конфликта - это свидетель. Свидетель должен рассказывать то, что видел?
Заключение комиссии по статье «Резня по заказу» - еще один повод убедиться в несовпадении российской журналистской традиции и критериев, выработанных для освещения конфликтов сообществом экспертов и теоретиков из Кыргызстана.
Западный взгляд
«Фергана» побеседовала со швейцарским журналистом Андре Лоршем, членом Международного Альянса журналистов, представляющего организацию «Media4democracy», который приехал в Кыргызстан в начале мая 2010 года и пробыл там до августа. Андре Лорш участвовал в семинарах для журналистов, на которых говорили об освещении конфликтов. «Мы не ожидали, что эта тема окажется настолько актуальной», - говорит А.Лорш.
Г-н Лорш был привлечен к работе Комиссии по жалобам на СМИ, по его словам, ему дали для экспертизы около пятнадцати статей на русском языке, были там и переводы статей из местных СМИ и тексты, опубликованные в европейских изданиях.
«Во вторник 14 июня мне позвонили из Женевы, Швейцарская общественная телерадиокомпания просила об интервью, - рассказывает А.Лорш. - Я согласился. И первый же вопрос меня удивил, меня спросили: можно ли говорить о геноциде? Но мы знали только, что на юге идут столкновения, многие говорили о том, что страдают, в основном, узбеки, но геноцид - это другое, он предполагает организацию и полное уничтожение одного народа или одной группы населения. Этого не было на юге. Я удивился, что люди, которые находятся так далеко от Кыргызстана, в Швейцарии, говорят о геноциде, не имея доказательств.
Я думаю, что западные СМИ боятся пропустить такие важные вещи, как геноцид, например. Когда шла война на Балканах, западные СМИ не сразу оценили серьезность ситуации, не сразу поняли, что происходит. И в июне [в Кыргызстане] они тоже боялись не успеть. Я видел слово «геноцид» в нескольких западных публикациях.
Я помню, когда в 1989 году в Румынии начались события, кто-то начал говорить о массовых убийствах. Показали трупы, которые вытаскивали из больницы… И все журналисты подхватили это и «разнесли». А потом выяснилось, что эту новость «пустили» корреспонденты, которые увидели что-то по телевидению, сидя у себя в редакции в Париже, и подумали, что в Румынии происходят массовые убийства».
На вопрос о влиянии СМИ на события июня А.Лорш ответил так: «Мы очень мало знаем о влиянии СМИ в таких случаях, и в Кыргызстане не проводилось серьезного исследования на эту тему. Много говорили о влиянии трансляции выступлений господина Батырова по Джалал-Абадским телеканалам. Я эти кадры не видел, но все равно очень трудно определить, кто на кого влияет. Бывает так, что СМИ порождают слухи, а слухи уже влияют на общественные настроения».
Разговор в Бишкекском пресс-клубе
Разговор о том, как освещать политические конфликты, прошел и 23 декабря в Бишкекском Пресс-клубе. Вернее, тема была заявлена про «политические конфликты», но разговор крутился вокруг конфликта межнационального. Во время обсуждения затрагивалась и тема ответственности СМИ за события в июне.
Так, бишкеский медиа-эксперт Александр Кулинский заметил, что волна национализма в кыргызстанских СМИ поднялась в ответ на сообщения иностранных СМИ «касательно той или иной нации». При этом, по мнению А.Кулинского, «пресса далека от требований, которые предъявляют международные стандарты, причем не только наша, но и иностранная. Это показали и революция, и июньские события, которые освещались далеко не самым объективным образом».
Но самое опасное, по мнению Кулинского, - это то, что в СМИ транслируются не мнения людей, а мнения политиков, «которые пытаются создать в обществе ощущение тотальной нетерпимости к любому, кто не является кыргызом. Если так будет продолжаться и дальше, то скоро мы будем пожинать плоды такой журналистики. Если в ошских событиях СМИ были виноваты отчасти (курсив наш - ред.), то скоро мы сможем сказать, что журналистика полностью виновата в том, что произошло», - сделал вывод А.Кулинский.
По мнению А.Кулинского, «смысл журналистики в том, чтобы общество поняло, почему данный человек вел себя данным образом в данной конкретной ситуации. Мы должны понять, почему это произошло, или будем обречены на рецидивы. Хотелось бы, чтобы журналистика не провоцировала такие ситуации, а пыталась объяснить, почему так происходит и почему так делать не надо. Хочется, чтобы журналисты были журналистами, а не людьми, обслуживающими интересы», - отметил эксперт.
Но вот вопрос - как применить эту отличную формулу («почему данный человек вел себя данным образом в данной конкретной ситуации») к июньским событиям? Как написать, почему один «данный человек» стал убивать людей узбекской национальности «в данной конкретной ситуации», а другой «данный человек» стал в той же ситуации стрелять в людей киргизской национальности? Можно это объяснить, не затрагивая ни чьих чувств, не обозначая национальности и не упоминая о событиях 20-летней давности? Можно ли этот конфликт свести только к провокациям бывшей власти? Только к экономическим причинам? Только к влиянию СМИ?
Однако, касаясь влияния СМИ в июне, руководитель общественного фонда «ГИИП» (Гражданская инициатива интернет-политики) Татту Мамбеталиева заметила: журналистика не сыграла решающей роли в примирении сторон из-за того, что возможности распространения информации были ограничены. «Везде доступно только радио, но оно как было развлекательным, так и осталось, а с интернетом в зоне конфликта были проблемы», - заметила Т.Мамбеталиева.
Выступая в Бишкекском пресс-клубе, руководитель Коалиции «За демократию и гражданское общество» Динара Ошурахунова заметила: «СМИ показали, что они не могут беспристрастно освещать политические конфликты. Практика освещать ситуацию скандально, чтобы привлечь читателя, возобладала над этическими нормами».
Также Ошурахунова подняла вопрос о безответственности журналистов, которые своими публикациями разжигают межнациональную рознь. «Что делать с журналистами, которые занимаются распространением националистических лозунгов? На некоторых журналистов газет «Алиби» и «Форум» я подала заявления в Генеральную прокуратуру, месяц подожду и пойду в суд», - заявила Ошурахунова.
Когда Комиссия по рассмотрению жалоб на СМИ делала свои выводы, она опиралась на «Международную декларацию принципов поведения журналистов», «Международные принципы профессиональной этики журналиста» и на Этический кодекс журналиста Кыргызстана. От информации, распространяемой журналистами, считает Комиссия, требовалось обеспечение точности, объективности, непредубежденности и сбалансированности информации.
Это прекрасные базовые требования. Но на практике все оказывается сложнее, не имеет простых решений и замешано на личных симпатиях и антипатиях журналиста, на его личной способности анализировать информацию и на его возможностях эту информацию доставать.
И государственные комиссии, и медиа-эксперты должны интересоваться не только ответственностью репортеров и опасностью, которую несут журналистские тексты. Анализируя отражение «ошского июня» в СМИ, экспертам нужно интересоваться и ограничениями, которые были наложены властью на журналистов национальных СМИ, тем, насколько трудно доставалась в июне любая информация и почему журналисты часто были вынуждены довольствоваться слухами, которые порой оказывались правдивей официальных данных.
Мария Яновская
Международное информационное агентство «Фергана»
