» Асад Дуррани: «Пакистан и Талибан пытались скрыть гибель муллы Омара, чтобы сохранить объединяющий авторитет его имени»

Опубликовано: 25.12.2016 23:42 Печать

Справка «Афганистан.Ру»: Генерал-лейтенант в отставке Асад Дуррани – пакистанский военный и дипломат. Родился в 1941 году. После завершения учебы в правительственном колледже в Лахоре поступил в военную академию Пакистана. Прослужил в армии около 30 лет. В 1965 и 1971 годах принимал участие в войнах с Индией. Возглавлял сначала военную разведку, а затем в 1990-1992 годах — Межведомственную разведку (ISI) Пакистана. После ухода в отставку в 1993 году перешел на дипломатическую службу. Был послом Пакистана в Германии и Саудовской Аравии.

Афганистан.Ру: Господин генерал, хочу начать с вопроса, который просили задать мои афганские друзья — чего хочет Пакистан от Афганистана?

А.Дуррани: Беспорядки в Афганистане неизбежно выходят за его пределы в силу исторических, географических и демографических причин. Объединенный и стабильный Афганистан — то, чего хотят все соседние страны. В основном это означает, что Афганистан должен достичь внутреннего согласия, что не будет возможным, пока в стране присутствуют иностранные войска, поскольку некоторые афганцы продолжат сражаться с ними.

Афганистан.Ру: В афганском общественном мнении широко распространено представление о том, что именно Пакистан является источником большинства проблем Афганистана. Талибы и боевики «Исламского государства» приходят на афганскую территорию из Пакистана. В рядах боевиков воюет немало пакистанских граждан. Афганские силовики утверждают, что успехи талибов в 2016 году во многом связаны с тем, что пакистанские офицеры помогают повстанцам планировать нападения на афганские города и уезды. На самом деле Пакистан ведет необъявленную войну против Афганистана руками талибов?

А.Д.: Талибы, которые сражаются против иностранной оккупации, — афганцы. Конечно, им симпатизируют многие пакистанцы, и некоторые даже, возможно, присоединяются к ним. Но администрация Кабула поддерживается самым могущественным альянсом мира, и полагать, что Пакистан может изменить расклад сил, означает серьезно переоценивать его возможности. В Афганистане сопротивление, использующее партизанскую тактику, всегда имело больший успех, чем традиционные военные кампании. Согласно исследованию «Нью-Йорк Таймс», проведенному два года тому назад, Талибан пользуется поддержкой около трети населения Афганистана. Для «асимметричной войны» это огромный процент.

Афганистан.Ру: Мирные переговоры с талибами многим кажутся почти безнадежным делом. Сразу после формирования правительства национального единства в Афганистане в конце 2014 года президент Мохаммад Ашраф Гани попытался улучшить отношения с Пакистаном, чтобы использовать его влияние для содействия мирным переговорам с Талибаном. Состоялся визит афганского лидера в Исламабад и Равалпинди, были сделаны позитивные заявления в адрес Пакистана. Однако потом потепление в отношениях Кабула и Исламабада сменилось холодной войной, а переговоры с Талибаном оказались сорваны. Почему это произошло, на Ваш взгляд?

А.Д.: После визита Ашрафа Гани Пакистан призвал талибов сесть за стол переговоров (первая конференция в Марри, 7 июля 2015 года). Второй раунд переговоров в Марри, однако, был расстроен Кабулом за день до назначенной даты (31 июля 2015 года) в результате утечки информации о гибели муллы Омара, которую Пакистан и Талибан пытались скрыть, чтобы сохранить объединяющий авторитет его имени.

В мае нынешнего года мулла Ахтар Мансур, который руководил всеми переговорами Талибана (двумя раундами в Дохе, встречей в Пагуоше в 2016 году, а также переговорами в Марри) и восстановил свою власть над талибами, был убит атакой американского беспилотника спустя четыре дня после того, как страны «квартета» (США, Китай, Пакистан и Афганистан — Прим. «Афганистан.Ру») договорились возобновить процесс примирения. Сложности переговорного процесса состоят в том, что администрация Кабула утратит влияние, если сядет за стол переговоров с Талибаном, а США могут быть вынуждены убрать военные базы из стратегически важного региона.

В настоящее время афганская проблема является очень сложной, поскольку множество групп получают преимущество от продолжения войны. Например, Талибан теми или иными способами получил от НАТО до 500 млн долларов. И очевидно, что наркоторговцы и полевые командиры (некоторые из них совмещают эти роли) будут сопротивляться процессу примирения.

Афганистан.Ру: Как бы Вы охарактеризовали нынешнюю ситуацию в Афганистане? Там идет гражданская война? Или же Афганистан стал жертвой конфликта интересов региональных государств?

А.Д.: Это можно рассматривать как гражданскую войну, в которой одна из сторон не может выжить без иностранной военной и финансовой поддержки, а вторая не собирается сдаваться до тех пор, пока иностранные войска присутствуют на территории <Афганистана>.

Афганистан.Ру: Как Вы оцениваете роль НАТО в Афганистане? Талибы настаивают на выводе натовских войск из Афганистана, говоря, что только это остановит кровопролитие в стране и приблизит мир на афганской земле. Не кажется ли Вам, что вывод сил США и НАТО приведет лишь к новой гражданской войне «всех против всех» в Афганистане, результатом которой станет установление тирании религиозных фундаменталистов?

А.Д.: Да, вывод войск НАТО может не привести к прекращению всех военных действий в краткосрочной перспективе, однако в таком случае конфликт станет делом афганцев и стран региона. А поскольку все они заинтересованы в мире, будет, во всяком случае, шанс на мирный исход. Лучше было бы достигнуть мирного соглашения до вывода иностранных войск, однако до сих пор не заметно усилий США по содействию процессу. Вспомним, что главным условием, поставленным Хамидом Карзаем при подписании стратегического соглашения с США, было именно это содействие.

Афганистан.Ру: Чем, на Ваш взгляд, сегодня является Талибан? Освободительным движением? Террористической организацией? Возможен ли в принципе мир между талибами и нынешним правительством в Кабуле? И надо ли в интересах поиска такого мира пойти на исключение лидеров Талибана из санкционных списков Совета безопасности ООН? Или же все-таки следует продолжить линию силового противодействия повстанцам в Афганистане?

А.Д.: Талибан – это, прежде всего, протестное движение, движение сопротивления, а, значит, военная коалиция. Когда военные действия прекратятся, он перестанет существовать как целостное движение. Я высказывал это предположение в «Ньюс» еще в декабре 1997 года, когда Талибан находился в зените силы.

Афганистан.Ру: Сегодня повышенное внимание к Афганистану демонстрируют Китай и Россия. В конце декабря в Москве должна состояться встреча представителей России, Китая и Пакистана с целью обсуждения перспектив афганского кризиса. Значит ли это, что Москва, Пекин и Исламабад имеют общий взгляд на афганскую проблему и готовы предложить некую общую стратегию афганского урегулирования?

А.Д.: Да, именно так я полагал на протяжении последних несколько лет. В этом может даже поучаствовать Иран. Могут быть некоторые незначительные отличия, однако все эти страны смыкают ряды с тех пор, как начался Стамбульский процесс.

Афганистан.Ру: Что Вы ждете от нового президента США Дональда Трампа в отношении Афганистана и Пакистана? Говорят, что он критически относится к роли Пакистана в афганском кризисе, а также принимает у себя политиков, которые советуют ему свернуть американскую активность в Афганистане и предоставить эту страну самой себе. Ждете ли Вы какого-то неожиданного, творческого решения Вашингтона в отношении афганского кризиса, или же все будет развиваться по ранее заложенной стратегии?

А.Д.: Я не знаю, какова позиция Трампа по афганскому вопросу. Однако если его программа предполагает устранение от активного участия в иностранных кампаниях и если он действительно планирует сотрудничать с Путиным, он может предложить своей команде «креативный» подход. В то же время все зарубежные кампании <США> будет сложно завершить быстро, добавив их к длинному списку поражений. Поэтому можно ожидать продолжения «недорогой, но стратегически выгодной» кампании в Афганистане. Расходы на нее составляют всего около 8 млрд долларов в год, а политические издержки мизерны. Однако присутствие в регионе дает множество стратегических возможностей. Это новая «Большая игра».

Афганистан.Ру: Какова лично Ваша формула мира для Афганистана? Какое место в этой формуле занимают отношения между Пакистаном и Индией?

А.Д.: Во-первых, твердое обязательство НАТО вывести войска из Афганистана к конкретной дате – последнее условие для внутриафганского разрешения конфликта.

Во-вторых, таким странам, как Россия, Китай, Иран и Пакистан, следует активно сотрудничать в деле поиска и поддержки влиятельных лиц (лучше всего афганцев), которым предстоит выступить в роли мирных переговорщиков (по племенной модели или ОБСЕ) и найти компромисс между основными действующими в Афганистане силами.

В-третьих, сотрудничество с Индией уже приветствовалось, однако мне кажется, что она не была настроена действовать в направлении, которое обеспечило бы Пакистану поддержку на западной границе, поскольку рассчитывала вновь стать главным афганским партнером в регионе. Напомню, в индо-пакистанских войнах 1965 и 1971 годов вдоль линии Дюранда царил мир, в то время как мы выдвинули все войска против Индии.

Афганистан.Ру: Тема угрозы экспансии «Исламского государства» (ИГ) в Афганистане, Пакистане и Центральной Азии сегодня активно обсуждается в российских политических и экспертных кругах. Насколько серьезна эта угроза? Кто, на Ваш взгляд, заинтересован в продвижении проекта ИГ в регионе? Как на этот вызов могут ответить Россия, Пакистан, Афганистан и их соседи?

А.Д.: На данный момент «Исламское государство» в значительной мере выступает в качестве инструмента давления. Сторонники жесткого курса в рядах Талибана, например, угрожают своему руководству, что в случае начала переговоров с афганским правительством перейдут в ряды ИГ. На уровне нашего региона их идеология (халифат) имеет мало сторонников. Возможна некоторая поддержка ИГ со стороны антишиитских групп. Полагаю, что эту угрозу преувеличивают.

Интервью взял Андрей Серенко
– специально для «Афганистан.Ру».

Пакистан