Свергнутый президент Кыргызстана Курманбек Бакиев дал интервью белорусской редакции «Радио Свобода». Он рассказал о том, как живет в Беларуси, о революции 2010 года и текущей политической ситуации в Кыргызстане.
Полное видеоинтервью экс-президента Кыргызстана Курманбека Бакиева журналистке «Радио Свобода» Анне Соусь. Ниже можно прочитать интервью в текстовом варианте.
Анна Соусь: Я хочу отметить, что вы редко даете интервью. Практически год у меня ушел на то, чтобы договориться с вами. Почему сейчас согласились?
Курманбек Бакиев: Вы правы. Когда я работал премьер-министром, не говоря уже о президентстве, старался меньше давать [интервью]. Не люблю, откровенно говоря.
Я человек, который больше любит заниматься делом, чем говорить. Есть люди, которые говорят много, а делают мало. Я отношусь к другой категории, к тем, кто меньше говорит и больше делает, поэтому, наверное, [не давал интервью].
Сейчас время подошло, потому что много событий происходит и в Кыргызстане, и вообще в мире. Мир очень динамичный, интересный, поэтому совсем закрываться, я считаю, неправильно, вот и согласился с вами встретиться.
Анна Соусь: Вы в Беларуси 7 лет. Вы говорите «Я больше люблю делать, чем говорить». Чем занимается господин президент (имеет в виду Бакиева) в Беларуси? Чем занят ваш день? Сегодня, например, до интервью.
Курманбек Бакиев: У меня каждый день начинается со спорта, кроме субботы и воскресенья. Иногда и в субботу. Пять-шесть раз в неделю час и 20 минут у меня уходит на спорт. Дети уходят в школу.
Анна Соусь: Куда-то ездите или дома?
Курманбек Бакиев: Нет, дома.
Анна Соусь: На каких тренажерах?
Курманбек Бакиев: Беговая дорожка. Есть у меня тренажер, который позвоночник растягивает. Его я из Германии привез. Комплекс упражнений для спины, поясницы, чтобы держать себя в хорошей форме и не жаловаться.
Люди, которые всю жизнь активный образ жизни вели, они видимо и потом, достигая пенсионного возраста, не могут остановиться. Это уже у них привычка. Например, занятия с детьми, внуками, спорт, немного работаю, охота, рыбалка.
Анна Соусь: А какая работа у вас?
Курманбек Бакиев: Я бы не стал сейчас комментировать, потому что не хочу превращать это в политическую историю, вокруг которой начнутся разные сплетни и слухи. Но скрывать-то мне, в общем-то, нечего.
Эта работа в качестве консультанта. Используют меня здесь мои партнеры бывшие. Вот такая работа. Я немного занимаюсь работой. Больше загружен детьми, внуками, собой — раньше было некогда.
Анна Соусь: Чем занята ваша семья, ваши дети? Сколько им лет?
Курманбек Бакиев: Ну старшие, вы в курсе, у них уже по двое-трое детей. Младшая дочка здесь учится в 10 классе школы-гимназии, младший сын в шестом классе. Учатся они очень хорошо, отлично.
Вот у дочки, например, недавно была олимпиада по английскому языку, она заняла первое место на районе и второе место в республике. Особенно хорошо у нее по языкам — за английский, русский и белорусский получает оценки 9 и 10. Я горжусь, что они у меня так хорошо учатся. Поведение, надо сказать, неплохое. Жена работает, то есть в 8 утра никого уже нет дома.
Анна Соусь: Расскажите про работу жены.
Курманбек Бакиев: Она работает в гостинице «Минск» директором. До этого она два года работала директором в гостинице «На Замковой».
Когда мы жили в Кыргызстане, она начинала экономистом. Работала в различных банках. Она неплохо знает финансы, банковский сектор, неплохо ориентируется в рыночной экономике. Гостиничный и ресторанный бизнес у нее достаточно хорошо идет. Не дай бог сглазить.
Анна Соусь: Так это получается, что она кормилец в семье?
Курманбек Бакиев: Да, я это не отрицаю. Продукты полностью с ее карточки.
Анна Соусь: А друзья у вас в Беларуси появились?
Курманбек Бакиев: Я вообще человек общительный. Конечно. Как шесть-семь лет жить и не заводить друзей?
Есть у меня друзья. Друзья разного возраста, разных профессий, разного уровня. Интересные друзья. Мне приятно с ними общаться. Из правительства я особо ни с кем не дружу.
Александр Григорьевич [Лукашенко] только что — это все знают. Да, мы с ним друзья. Остальные друзья — разные. Есть из бизнес-структур, есть из госструктур, есть просто егеря, охотники, повара.
Анна Соусь: Вы говорите, что дружите с президентом Беларуси. Несколько лет назад я записывала интервью с первым президентом Кыргызстана, Аскаром Акаевым, в Москве. Он тогда говорил, что Россия — это его вторая родина, он сознательно выбрал Россию после того, как покинул страну.
Он тогда сказал, что у вас и президента Беларуси схожие взгляды на власть. Вы с Лукашенко — люди близкие по духу, взглядам в политике и у вас одинаковое отношение к власти, поэтому закономерно, что Бакиев оказался в Беларуси», — так сказал Аскар Акаев. Скажите, почему вы выбрали Беларусь? Согласились бы с этой оценкой первого президента Кыргызстана?
Курманбек Бакиев: Я думаю, что такая оценка не совсем уместна. Если следовать логике Акаева, получается, что он похож с Путиным [президент России Владимир Путин — прим. ред.] по духу и стилю. Но я, как человек, который хорошо знает Акаева и неплохо знает Путина, могу сказать, что это далеко не так. Да, в чем-то мы с Александром Григорьевичем похожи, в чем-то непохожи. Как все нормальные люди, большинство людей.
В Беларусь я приезжал, когда еще был премьер-министром, а когда стал президентом, Александр Григорьевич мне сказал: «Я вырос от сохи, а ты вырос от станка». Вот в этом мы похожи, то есть он вырос из рядового труженика села, я вырос из рабочего класса.
Анна Соусь: Изменилось ли ваше отношение к Аскару Акаеву? Поддерживаете ли вы какой-нибудь контакт с ним?
Курманбек Бакиев: Нет, контакт мы не поддерживаем. Специфического отношения к нему у меня никогда не было.
Он был президентом. Я работал руководителем отдаленного горного района. Был губернатором двух самых крупных областей в Кыргызстане, на юге, на севере, работал премьер-министром, дважды избирался в парламент.
У нас были рабочие отношения, нормальные рабочие отношения. Он президент, я подчиненный. Я никогда не считал его врагом.
Анна Соусь: В данном случае я имела ввиду, что в результате «тюльпановой революции» он был вынужден покинуть страну и вы были вынуждены через некоторое время покинуть страну. При разных обстоятельствах. Тем не менее, похожий мотив есть. Как к президенту-изгнаннику изменилось ли ваше отношение к нему?
Курманбек Бакиев: Он 15 лет проработал. Многое сделал для страны при переходе на рыночные условия. Кыргызстан — одна из немногих стран в Центральной Азии, которая перешла на свою валюту [после развала СССР]. Много демократических преобразований. Заслуги Акаева нельзя отрицать.
Очень хорошие шли реформы, хотя реформы безболезненно не проходят. Особенно неудачно прошла реформа в аграрном секторе, в отличие от Беларуси. Там [в Кыргызстане] разгромили все колхозы, поэтому в 1995-1996 годах люди были на грани голода. Это была большая ошибка.
В целом, считаю, что до 1997-98 годов эффективно работал [Акаев]. Жизнь есть жизнь. От ошибок никто не застрахован. Отношение не изменилось. Я как относился к нему положительно, так и отношусь.
Анна Соусь: Я читала интервью Розы Отунбаевой. Она говорила, что решение о том, что вы покинете Кыргызстан, правомерно принималось лидерами трех стран — Казахстана, России и Америки. Дальше они обратились к президенту Беларуси с просьбой предоставить вам политическое убежище. Так ли это?
Курманбек Бакиев: Мне кажется, она права в том плане, что когда у нас в апреле 2010 года произошел вооруженный государственный переворот, я слышал, о том, что якобы Обама [президент США Барак Обама — прим. ред.] попросил и президента Казахстана, и президента России, по-моему, тогда Дмитрий Медведев был, чтобы они подумали о моей безопасности, о безопасности членов моей семьи.
После захвата Белого дома я девять дней находился на юге. В один из дней мне позвонил Путин и сказал: «Курманбек Салиевич, было бы целесообразно вам покинуть страну. Если начнется региональный конфликт, то все повесят на вас, со всеми вытекающими последствиями». Видимо дело к этому шло. Там начала собираться группа людей, недовольных было много.
После этого был звонок от Александра Григорьевича. Он мне так в шутку, мне трубку дали, но я голос-то его знаю. Первые его слова: «Курманбек, ты еще живой?», я говорю: «Живой, слава богу». Второй его вопрос был: «А ты комаров боишься?» Я подумал, что он шутит. Мне было не до шуток, я же в такой ситуации находился.
Я же долгое время жил на Волге, в России, там комаров тоже [много]. А он мне: «А как ты смотришь на то, что я тебя заберу?» Я, в принципе, сразу согласился.
Я слышал о Беларуси много, что это промышленно развитая страна. Кстати, когда я работал в Куйбышеве на заводе ЗИЛ в вычислительном центре, я как раз работал на ЭВМ «Минск-22», «Минск-32» продукции Беларусь. Я поэтому сразу согласился, принял это предложение и переехал.
Анна Соусь: Как отблагодарили президента Беларуси?
Курманбек Бакиев: Как я мог его отблагодарить? Прежде всего, я благодарен, что ситуация не усугубилась. Если бы я не уехал, ситуация бы усугубилась — это первое. Второе, вся моя семья благодарна, особенно дети.
Когда захват власти произошел в Бишкеке, вооруженные люди ходили, искали, говорили: «У него здесь есть жена, дочка и сын. Надо их найти». Кто так мог? Только бандиты такое могли позволить себе, которые считали себя революционерами.
За то, что семью мою сохранил я ему благодарен [Лукашенко] и все члены моей семьи благодарны. Иногда видимся [с Лукашенко]. Редко правда, но разговариваем именно на семейные, житейские темы. Я знаю, как он устает от политики. Редкие встречи, которые у нас бывают, я буду и политикой еще забивать? Я сам не хочу разговаривать на эту тему. Он тоже.
Анна Соусь: Белорусское государство какую помощь, поддержку вам оказывает? Или вы сами?
Курманбек Бакиев: Нет-нет. Зачем? Мы живем, за все услуги платим, как положено. Нам выделили участок земли в 15 соток в черте города, недалеко от спортивного комплекса «Минск Арена». Там уже пять лет строим дом. В этом году, этой весной, наверное, закончим, переедем.
Сейчас живем в «Дроздах», в резиденции. Платим за все услуги, как положено, за жилье, за воду, за свет, за коммунальные услуги. Мы на шее у государства Беларуси не сидим.
Анна Соусь: В СМИ появлялась информация о том, что вы вкладывались в сельскохозяйственные проекты в Беларуси. Насколько эта информация соответствует действительности?
Курманбек Бакиев: Вы знаете, как говорится, слухи не рождаются просто так. На сегодняшний день я никогда, ни в какую компанию деньги не вкладывал. Как только эта информация просочилась, кыргызстанцы это сразу же проверяли. Прокуратура или… я не знаю, какое дело им до того, чем и где я занимаюсь? Но они проверили, убедились, что меня там нет. Я ни в какую компанию не вкладывался и не собираюсь. Возможно, в будущем, время покажет.
Анна Соусь: Господин президент, как вы считаете, какая основная разница между тремя президентами, которые вынуждены находиться в политической эмиграции, изгнании — вами, Аскаром Акаевым и Виктором Януковичем?
Курманбек Бакиев: Я не хотел бы ничего говорить про Виктора Януковича. Дело в том, что мы с ним не встречались, не общались. Я его не знаю. Говорить о нем будет несправедливо. А что касается Акаева и меня, то Акаев, прежде всего, ученый, потом политик. Я же, наоборот, производственник, а потом пришел в политику. Принципиальная, наверное, разница в этом. Так, больше общего.
Анна Соусь: Что можно было бы сделать по-другому в 2005, в 2010?
Курманбек Бакиев: Вы понимаете, после революции 24 марта 2005 года, наверное, я и моя команда целиком налегли на экономику. Надо было страну в правовое поле направлять. Все занялись экономикой, производством и туда отдались. Я, как президент и главнокомандующий, упустил спецслужбы и правоохранительные органы.
Мы занимались их материальным обеспечением, но больше внимания я уделял экономике и производству. Я не помню сейчас кому, но какому-то государственному деятелю принадлежат такие слова: «Страна, которая не имеет разведку — слепа, а страна, которая не имеет контрразведку — обречена». В этом я убедился в 2010 году.
Отношение мое было такое: раз есть соответствующие руководители в министерствах, Служба национальной безопасности (СНБ), МВД, армия, пусть занимаются своими делами, что я буду их постоянно… Мне больше по душе заниматься производством и экономикой, и улучшать жизнь людей, нежели этими структурами. Я считаю, что с моей стороны это было ошибкой.
Анна Соусь: Если говорить о событиях 2010 года, то о чем вы сожалеете больше всего?
Курманбек Бакиев: Я сожалею о том, что мы не знали, что готовится вооруженный государственный переворот. С 2005 года, когда я только стал президентом, и до 2007 года в Кыргызстане произошло более 1500 митингов. Мы не душили, не прессовали, пусть кричат. Люди выходили, кричали. Столько митингов, сами понимаете. Не обращали на них внимания, больше занимались производством, экономикой. Именно спецслужбам я не уделял достаточно внимания. А надо было.
2010 год нельзя назвать революцией. Объясняю почему. В 2005 году была революция, а в 2010 — нет. В 2005 году все регионы Кыргызстана поднялись. Почему? Народ был недоволен фальсификацией парламентских выборов, поэтому все области поднялись.
А в 2010 году около 2000 хорошо вооруженных людей возле Белого дома стреляли из автоматов, пулеметов, гранатометов, даже бронетранспортер откуда-то пригнали, из крупнокалиберного пулемета стреляли по Белому дому. Это было в 2010 году. Это не назовешь революцией.
Все говорят о 7 апреля, но события-то начались 6 апреля, когда в Таласе захватили губернатора в заложники. Я утром 7 апреля разговаривал с губернатором Таласской области, а он говорит: «Меня взяли в заложники». Я говорю: «Тебя избивают?» Он ответил: «Нет, но люди очень агрессивно настроенные».
Потом они в Таласе захватили здание УВД, издевались над сотрудниками милиции, министра внутренних дел чуть до смерти не избили. Это было 6 апреля. Они захватили оружие, а потом, 7 апреля, пришли к Белому дому. И, кстати говоря, 7 апреля первые жертвы были среди сотрудников милиции.
Анна Соусь: Я как раз спрашивала, о чем вы сожалеете. Много людей погибли, об этом сожалеете?
Курманбек Бакиев: Да. Вот об этом я сожалею, потому что именно они это дело допустили, когда кинули гранату в безоружных курсантов, которые вышли охранять общественный порядок. Первые погибшие были среди сотрудников милиции. Я сожалею о том, что пролилась кровь. Хоти они все это дело повесили на меня.
Я, пользуясь случаем, хочу передать вам эту книжку «7 апреля и кровавые июньские события 2010 года глазами журналиста». Ваш коллега написал. Я когда ее прочитал, откровенно говоря, многие вещи для меня были новостью.
Ведь всех этих погибших повесили на мою шею, что я их расстрелял, что я дал команду и все, кто со мной были. Но нападали-то они на Белый дом с оружием в руках.
Анна Соусь: И вы как президент, получается, не имели власти чтобы предотвратить это, каким-то образом остановить?
Курманбек Бакиев: А что я мог сделать? А как? Выйти к ним, когда они уже по моим стеклам стреляли из оружия? Если бы я вышел, меня бы на месте расстреляли. Когда сделали экспертизу оружия у тех, кто охранял Белый дом — сотрудники МВД, СНБ и так далее, ведь экспертиза не подтвердила. Ни из одного стрелкового оружия тех, кто охранял Белый дом, эти погибшие не были убиты.
Они были убиты или из дробовика, или из мелкокалиберной винтовки, или колотые раны у них были. Таким оружием не оснащаются правоохранители. Много было мародерства, люди грабили супермаркеты, магазины. Там охрана их убивала, все эти трупы привозили к Белому дому, складывали, а потом все повесили на Бакиева и его команду.
Вот об этом я сожалею, что я не смог это предотвратить. А они-то по событиям 7 апреля привлекают к ответственности людей. За что?
Эти сотрудники СНБ, правоохранительных органов выполняли свой долг. Они обязаны были охранять не только президента, там был и премьер-министр, там были сотрудники администрации президента, сотрудники аппарата правительства. Их тоже надо было защищать.
Анна Соусь: На вас и членов вашей семьи в Кыргызстане заведено много уголовных дел, прошло много судов, есть заочные приговоры. Вот недавно прошел последний суд, и вас, и вашего брата Жаныша, и группы чиновников вашего правительства обвинили в незаконной продаже 262 гектаров земли в пригороде Бишкека.
По этому делу вы с братом приговорены к 18 годам лишения свободы в Кыргызстане. Мои коллеги из кыргызской службы радио «Азаттык» очень бы хотели услышать ваш ответ. Знали ли вы об этой сделке по продаже сельскохозяйственных угодий в личную собственность для постройки домов на них?
Курманбек Бакиев: Вы знаете, было бы правильно, если бы вы меня спросили, а знал ли я вообще об этом судебном процессе?
Анна Соусь: Знали?
Курманбек Бакиев: А вы откуда узнали, что был такой суд? Вы откуда узнали?
Анна Соусь: В данном случае от коллег из кыргызских СМИ.
Курманбек Бакиев: Я тоже. Но иногда в СМИ не совсем правильные вещи пишут. Я узнал об этом именно через СМИ. Вы понимаете. Как любой гражданин узнает, что у правоохранительных органов есть к нему какие-то вопросы? Ему присылают повестку: «Просим вас прийти в такой-то отдел милиции или в прокуратуру». Человек приходит, ему говорят, какие в нему претензии, что он нарушил. В данном случае, мне никто никаких повесток не присылал.
Анна Соусь: А вам за все эти годы повестки приходили на ваш белорусский адрес?
Курманбек Бакиев: Ни одной. Не то, что повестки, со мной даже никто не пытался связаться ни по одному уголовному делу. Я о них узнал только, когда в Лондоне процесс пошел. Меня привлекли в качестве свидетеля. Только тогда я узнал, что на меня куча дел заведена.
За это время ни разу, никто из кыргызской власти ни попытался со мной связаться и предъявить мне конкретное обвинение по тому или иному случаю. Ни по одному случаю! А когда суд в Лондоне был, меня нашли. Я ходил в суд и сын мой ходил старший [Марат Бакиев], мы дали объяснения свои. Все вопросы были сняты и, кстати, не в один суд, а в несколько судов.
Анна Соусь: В какой суд вы ходили?
Курманбек Бакиев: В лондонский суд. Я отвечал на все вопросы по видеосвязи около четырех часов.
Анна Соусь: Так если будет официальное приглашение из кыргызского суда, вы тоже по видео связи?
Курманбек Бакиев: Я был бы только рад.
Анна Соусь: К нашей Генеральной прокуратуре было обращение о вашей экстрадиции. Вот таким образом пытаются действовать кыргызские власти.
Курманбек Бакиев: Ну и что? Белорусские власти сказали нет! И совершенно справедливо, я считаю. Почему нет? Потому, что сегодня в Кыргызстане нет справедливого суда. Ответ очень простой.
Анна Соусь: А был справедливый суд?
Курманбек Бакиев: Я могу сказать, что когда-то в каких-то фактах был справедливый суд. Есть еще человеческий фактор. Иногда бывает, что в первой инстанции неправильное решение принимают, иногда судьи ошибаются, неправильно решения принимают. Осуждают.
И в Европе и Америке таких примеров немало. Когда осуждали на 10-15 лет, потом извинялись за то, что неправильно осудили. Где такого не бывает? Но в данном случае ни по одному уголовному делу, ни по одному судебному процессу со мной никто из Кыргызстана не связывался и даже не пытался хотя бы услышать мой ответ.
Анна Соусь: А вы бы согласились?
Курманбек Бакиев: Почему нет? Я же не скрываюсь от них.
Анна Соусь: А какова ваша позиция в отношении судов, которые проходят в Кыргызстане? Поскольку белорусские власти вас не выдают, вы просто их игнорируете? Или вы бы хотели, как в случае с Лондоном, представить свою позицию в суде?
Курманбек Бакиев: Я не могу игнорировать. Я их не игнорирую. Вот пример, когда был суд в Лондоне, меня привлекли в качестве свидетеля. Я и старший сын проходили по иску господина Шона Дейли, якобы мы на него покушение готовили. По этому делу в кыргызском суде заочно приговорили меня, моего сына и брата.
Я даже не знаю, я не считаю, сколько дали и по каким делам. Потому, что это все из пальца высосанные дела. Вы понимаете, в чем здесь трагедия, беда в чем. Они осудили нас по уголовному делу (…) и не смогли доказать ничего в гражданском деле в Лондоне.
А как известно, требования в гражданском процессе более низкие, чем в уголовном. В уголовном они доказали, что якобы мы виноваты, а в гражданском, в Лондоне, не смогли доказать. С теми же людьми, с теми же документами. Почему? Это один случай, когда провалилось их решение.
Второй случай, когда против сына, который в Лондоне находится (Максим Бакиев), еще один суд был. Якобы он разворовал деньги Социального фонда, деньги Фонда развития. Правительство Кыргызстана предъявило иск к нему. А потом, через некоторое время, когда дело стало доходить до суда, быстренько отозвало свой иск.
Почему? Почему, если кыргызское правительство сегодня уверено, что он разворовал их деньги, почему они в Лондоне не хотят судиться? Высокий суд Лондона вынес свое решение и по второму делу. То есть там их дела разваливаются, а они новые какие-то дела открывают, клепают. Как говорится, без меня меня женили. Осуждают. Я даже не обращаю внимания на решение их судов.
Анна Соусь: Что касается вашей собственности, которая осталась в Кыргызстане. Что с ней теперь? Есть информация из СМИ, что она была национализирована, а затем ее забрали высокие чиновники себе, в том числе, и окружение нынешнего президента. Что с вашей собственностью и насколько она велика была?
Курманбек Бакиев: Какая национализация? Во-первых, я еще будучи премьер-министром обязан был декларировать свою собственность, и будучи президентом я ежегодно декларировал свою собственность. Это можно поднять и посмотреть. Я указывал, что у меня есть, например, скот на такую-то сумму, у меня есть автомобиль, у меня есть дом и так далее. Это все в декларации есть, они могут их поднять.
Теперь, что касается собственности моей семьи, моих близких. Мои дети жили в одном дворе, где было два небольших домика. Не такие хоромы, по два-три этажа вверх и один этаж вниз. Домики такие: на первом этаже зал, кухня, отдельная комната, а на втором этаже две спальни. Вот таких два домика было у моих.
Вы понимаете, они взрослые люди, у них свои семьи, они живут отдельно. Я могу знать, что у кого-то есть машина, дом, еще что-то. Но я же не могу знать, что он еще где-то что-то приобрел. Они самостоятельные люди.
Мой самый младший брат, сейчас ему 52 или 53 года. Они живут в Казахстане. Ведь невозможно же уследить, что твои родственники и где купили. И зачем это делать?
Анна Соусь: Что сейчас происходит с вашей собственностью в Кыргызстане?
Курманбек Бакиев: Это не национализация, это рейдерство. Что такое национализация? Когда государство забирает у кого-то его собственность, компенсирует стоимость и говорит, что это теперь государственное. А что они сделали — разбомбили эти два небольших домика.
Анна Соусь: Но не только же это было?
Курманбек Бакиев: Я говорю о том, что было на виду. А вы имеете в виду какие-то капиталы, что ли? У меня этих капиталов нет. Другое дело, говорят, что все у моего сына Максима, вокруг него все, что он занимался бизнесом. Да, он был бизнесменом, но я вам хочу сказать, что я не знаю, каким активами он владел.
Поэтому, наверное, он не зря поехал в Лондон. Если он что-то незаконно присвоил, незаконно где-то обогатился, кыргызский суд может обратиться туда.
Они говорили, что мы вывезли миллиарды, миллионы долларов из страны и теперь живем припеваючи. Почему они не обращаются в Высокий суд Лондона и не докажут свою правоту?
Ведь я же в книге об этом писал. В апреле или в мае 2010 года я давал пресс-конференцию здесь и говорил, в каких банках и сколько денег оставалось в стране. И в национальной валюте, и в долларовом эквиваленте. Все деньги были в Кыргызстане.
Куда они исчезли после 7 апреля, надо у них спросить.
Анна Соусь: Что сейчас с вашими домами?
Курманбек Бакиев: Там живут какие-то то ли инвалиды, то ли бомжи, я не знаю.
Анна Соусь: Была история с Аскаром Акаевым. В его библиотеке в свое время тоже бомжи жили.
Курманбек Бакиев: Сначала было, бомжи какие-то там жили. Потом местные органы власти, в частности мэрия, ее забрали и сделали там что-то под офис.
Ведь в 2010 году, когда они захватили все это, извините, они одежду забрали, даже белье, майки, рубашки. Ну носите, мне не жалко. Пускай носят.
Анна Соусь: А что из того, что очень вам дорого там осталось?
Курманбек Бакиев: Фотоальбомы. Они даже фотоальбомы не вернули нам. мы выходили на управделами президента, просили вернуть. Ладно, одежду вы растащили, все, что было дома растащили, ну хоть альбомы верните. Зачем вам эти альбомы семейные? Не вернули. Видите ли опасность представляет это для них, если мы их заберем.
Анна Соусь: Осенью в Кыргызстане пройдут президентские выборы. Несколько дней назад президент заявил о том, что больше революций в Кыргызстане не будет. А кого бы вы хотели видеть президентом Кыргызстана?
Я хотела бы вас также попросить прокомментировать очень громкое задержание Омурбека Текебаева. В некоторых СМИ писали, что, возможно, вы с ним встречались на Кипре. Я так понимаю, что из Беларуси вы не выезжали? Или могли выезжать?
Курманбек Бакиев: В прошлом и в этом году я не выезжал за пределы Беларуси. С Текебаевым у нас никакой встречи не было. Это можно проверить. Власти Беларуси знают о любом моем перемещении.
Наверное, я бы хотел видеть, как и все нормальные граждане Кыргызстана, президента, который был бы максимально полезен для своей страны и полезен для своего народа.
Что касается Текебаева, вы понимаете, я не знаю. У русских есть пословица: Дело ясное, что дело темное. Мне кажется, что это дело темное какое-то.
Анна Соусь: Есть там политика?
Курманбек Бакиев: Конечно. Шесть лет прошло почти. Что он молчал? [Бакиев имеет в виду российского бизнесмена Леонида Маевского, который дал показания против Омурбека Текебаева — прим. ред.]
Во-первых, я не могу сказать, это товарищ давал деньги, или не давал. Он говорит, что давал, Текебаев говорит, что не давал. Это ладно.
Сам факт задержания Текебаева. Его обвиняют по статье «Мошенничество». А задерживают как рецидивиста, как опасного преступника, ночью, в аэропорту. Он же никуда не бежал, он приезжал, возвращался в страну. Депутат, тем более лидер фракции. Вызовите его повесткой в прокуратуру и допросите его. Нет, надо было задержать. Какое-то политическое шоу делают.
Анна Соусь: Скоро президентские выборы, у вас есть симпатии к какому-либо кандидату?
Курманбек Бакиев: Если я сейчас вам назову какую-то фамилию, то скажут, что Бакиев поддерживает вот этого, ура. И пошло, поехало. Могу причинить вред вместо пользы. Не хотел бы я озвучивать. Там есть достойные люди, как в любой нормальной стране. Всегда есть достойные люди, достойные кандидаты есть.
Там, видите ли, система такая, что очень много группировок, насколько я знаю. Я же там не живу, так из СМИ, интернета узнаю, что очень много разных группировок, течений. Каждый видит себя президентом. Особенно после смены власти в 2010 году.
Если до этого эта должность считалась более или менее престижной, Акаев 15 лет работал, я пришел, пять лет работал, пришел не случайно, не с неба свалился. Начиная от рабочего все ступени прошел до президентства.
После нас, посмотрите, правительство меняется, за шесть лет, восемь или девять раз, по-моему, сменилось правительство Кыргызстана. Как перчатки меняют премьер-министров. О чем это говорит?
Нет стабильности во власти. Как можно ждать экономического роста, если, как я слышал, среди премьер-министров СНГ шутки ходят, «не успеем с одним премьер-министром на форуме познакомиться, на следующий другой премьер уже приезжает»? Ну, если за шесть лет восемь премьеров поменяли, то что поделать.
Иногда бывает, что и двадцать лет ничего не меняется, а Кыргызстан — в регионе единственная страна, где что-то меняется.
А что хорошего? Ничего хорошего [в этом] не вижу.
Анна Соусь: Господин президент, вы говорите, что сожалеете, что Кыргызстана не было нормальной контрразведки. Я хотела вас спросить про военные базы на территории Кыргызстана. Какие преимущества и какие опасности несут российские авиабазы на территории Кыргызстана?
Курманбек Бакиев: На территории Кыргызстана во времена Акаева и при мне было две базы: американская и российская. Американская база нужна была больше не Америке, а Кыргызстану. Когда база [американцев] находилась в Кыргызстане, там были и минусы, и плюсы. Но минусов было меньше. Больше было плюсов.
Проблемы какие были? Проблемы были в том, что военнослужащие США имели дипломатический статус, то есть они имели иммунитет. Если они совершали какие-либо противоправные действия, их нельзя было привлечь к ответственности. Об это мы с 2007 года говорили, и говорили [со всеми], кроме президента — мы говорили и с секретарем, и с сенаторами. И мы этот вопрос решили.
Дипломатический статус у них убрали, база [стала] центром транзитных перевозок. Когда талибы укрепились в Афганистане, они ведь пошли на Центральную Азию. И в 1999 году, когда они пошли в Кыргызстан, в этих спецоперациях принимали участие мой старший сын [Марат], который был тогда в СНБ, подразделение «Альфа», мой брат Жаныш, который был замначальника УВД Ошской области.
Кстати, оба имеют награды. Жаныш Бакиев был награжден Почетной грамотой Президента Акаева, Марат получил медаль со своей службы за то, что принимал участие там. Кыргызстан больше потерял, чем приобрел от того, что база ушла. Когда американцы начали действовать в Афганистане и поставили базу [в Кыргызстане], вылазки талибов в Центральную Азию прекратились. Они туда больше не идут.
А что касается российской базы: Россия с Кыргызстаном — члены ОДКБ, члены ШОС, и тут российская база выполняет свои функции в рамках обязательств.
Анна Соусь: А были ли вы удобным президентом для России?
Курманбек Бакиев: Я был неудобный не только для России, я был неудобный и для соседей. Мы всегда ладили, но я не любил заискивать. Я не подобострастный человек.
Мне еще моя покойная мама говорила, давно, когда я из Куйбышева переехал — я же долго в России жил, 11 лет в России, два года в Украине, то есть я уехал юношей, а вернулся уже мужчиной. Так вот, она говорила: «Сынок, ты не будешь никогда большим начальником, потому что ты не умеешь прогибаться». А я думал: «Почему я должен прогибаться для этого?»
Я открыто говорил, пусть земля будет пухом, Исламу Абдуганиевичу Каримову. Он это ценил, у нас с ним были прекрасные отношения. Я ему открыто говорил, что я думаю по разным вопросам. Я открыто обсуждал эти вопросы с Назарбаевым, открыто говорил эти вопросы и Путину, и Медведеву. Да, Кыргызстан — маленькая страна по сравнению с ними, но я никогда не вел себя подобострастно и никогда не заискивал ни перед одним из них. Я с уважением относился ко всем, и они с уважением относились ко мне. Это я чувствую.
Анна Соусь: Вы уже упомянули своего брата. Он тоже находится в Беларуси, чем он занят сейчас?
Курманбек Бакиев: Он то здесь, то в других местах, много перемещается.
Анна Соусь: В Беларуси или может выезжать?
Курманбек Бакиев: Да, да.
Анна Соусь: Вы сказали, что год назад не выезжали из Беларуси, два года назад не выезжали из Беларуси. Все эти семь лет вы находились только в Беларуси или удавалось?…
Курманбек Бакиев: Вам еще надо рассказать, где я бывал, на каких курортах отдыхал, что ли? Это опять сейчас начнут…
Анна Соусь: Если это связано с вопросами безопасности, то можете не отвечать.
Курманбек Бакиев: Да, я выезжал.
Анна Соусь: А чувствуете себя в безопасности в Беларуси?
Курманбек Бакиев: Абсолютно. Не только я. Все, кто приезжает в Беларусь, говорят: «Беларусь — чисто, аккуратно, спокойно».
Это чувствуется во всём. Маленький эпизод — я иногда по Минску езжу с водителем, говорю: «Слушай, пешеходы в Беларуси избалованы».
Ступил на пешеходную дорожку — не смотрит ни влево, ни вправо. Смело, спокойно идет. В других странах СНГ я бы этого не советовал делать. [Пешеходы] абсолютно уверены, что их не собьют.
Потому что закон работает в Беларуси. Это очень хорошо. Люди относятся уважительно к закону. Они знают, вот этого нельзя делать. Если в субботу и воскресенье нельзя ремонтировать, чтобы соседей не беспокоить, так это соблюдается. Если после восьми вечера сосед стучит, ремонтом занимается, тут же приходит участковый. Говорит: «Ты че нарушаешь?» Люди уважают закон, соблюдают.
Анна Соусь: Вы говорите, что ваши дети и белорусский хорошо знают. А вы говорите или понимаете по-белорусски?
Курманбек Бакиев: Понимаю процентов на 80. Я очень люблю, когда по воскресеньям передают народные песни именно на белорусском языке. Знаете, я пришел к выводу — я не пою, но иногда, для себя — белорусский язык очень певучий.
Я удивляюсь, почему мало говорят в Минске на белорусском. Когда я выезжаю за пределы [города], часто слышу и прекрасно понимаю, мне не надо переводить. Но говорить, конечно, не пытаюсь. А понимаю все, люблю слушать новости.
Анна Соусь: А дети?
Курманбек Бакиев: У детей 9 и 10 по белорусскому языку. Моя дочь, которая, я говорил, второе место по английскому заняла на олимпиаде, она год учила белорусский и диктант написала на 10. Другие родители не поверили: «Как это так, кыргызка, год учит белорусский, и у нее 10? Дайте работу, покажите». Посмотрели и успокоились. Способности у моих детей к языкам.
Анна Соусь: Может помните книги белорусские, которые ваши дети читают?
Курманбек Бакиев: Видел книги Якуба Коласа [белорусский писатель, поэт, прозаик — прим.ред.]. Дочь очень много читает, и на английском, и на белорусском. Младший пока нет, а вот старшая да.
Анна Соусь: В интернете есть фотография, которую многие перепечатали, где вы на одном из саммитов СНГ, где все в вышиванках. У вас может вышиванка есть?
Курманбек Бакиев: Есть. Здесь был саммит глав государств. Тогда я, как президент Кыргызстана, и Эмомали Рахмон, как президент Таджикистана, надели штаны и рубаху и подпоясались. У остальных глав государств штаны свои были, а сверху вышиванка.
Анна Соусь: В Минске недавно был конфликт с урочищем Куропатами, где расстреливали людей с 1937 по 1941 годы. Этот конфликт сейчас широко освещается. Не знаю, насколько глубоко вы знаете сущность этого конфликта. Я хотела бы узнать, как проходит увековечивание жертв сталинских репрессий в Кыргызстане? Происходит это на государственном уровне? Или это как в Беларуси народный мемориал, куда люди просто приходят?
Курманбек Бакиев: В Кыргызстане есть место «Ата-Бейит», где были перезахоронены все те, кого репрессировали. Это было на уровне государства. Когда мы хоронили Чингиза Торекуловича Айтматова, он был похоронен тоже там. Там и его отец.
Я, как президент, принимал участие в его похоронах. Это великий писатель, великий человек не только Кыргызстана, но и всего Советского Союза. Прославил своими произведениями. Эта память нужна сегодня молодежи, ведь все в сравнении познается. Надо помнить и знать, что было. В каких условиях жили наши деды, отцы. В каких условиях они сегодня живут.
Анна Соусь: Вам сейчас 67 лет. Хороший возраст для политики. Ваша книга называется «Боль, любовь, надежда: Мой Кыргызстан». Мне кажется, что там ключевое слово «надежда». Есть ли у вас какие-то политические амбиции? Вы вернетесь на родину? При каких условиях планируете вернуться?
Курманбек Бакиев: Я не чувствую, что мне 67. Эта книга не зря называется «Боль, любовь и надежда: Мой Кыргызстан». Вы правы, человек живет надеждой. Ключевое слово здесь я бы добавил «любовь» и надежда. Моя самая большая любовь — это Кыргызстан.
Что касается моих амбиций, если вы имеете в виду, приход во власть, в политику, то у меня даже мыслей нет возвращаться в политику. Я мог бы внести свой пассивный вклад в развитие Кыргызстана.
Хоть я и покинул Кыргызстан, душой и сердцем я его не покидал. Я могу вернуться туда тогда, когда Кыргызстан перейдет в честное правовое поле. Если бы я был уверен, что будет справедливый суд, то я бы приехал и ответил на все вопросы. Доказал бы полную свою невиновность по всем уголовным делам, которые на меня повесили.
О каком правовом поле можно говорить в Кыргызстане, если глава государства сегодня [Атамбаев] говорит, что надо внести изменения в Конституцию, чтобы не признавать решения комитета ООН по правам человека из-за того, что два-три человека судится? Это что такое? Этим самым глава государства дает отмашку — судам, прокурорам, следователям. Он сам открывает дорогу беззаконию, этого нельзя делать, я считаю [это] большая ошибка.
Мы сейчас готовим документы в Комитет ООН по правам человека. Вы, наверное, скоро услышите, всех, кто был заочно осужден, как я, мои братья, дети, без всякого суда, без всякого следствия. Никому вопросы не задают и судят. О каком правосудии можно говорить?
Анна Соусь: Что сейчас угрожает независимости Кыргызстана и Беларуси? Если такая угроза есть, то откуда она может прийти?
Курманбек Бакиев: Эта угроза есть не только для Кыргызстана и Беларуси, а для всех малых государств. Большие игроки хотят влиять на малые страны, но делают они это в угоду своим интересам, но не на благо этих малых государств. Такая угроза есть.
Анна Соусь: Большой игрок. Наверное их можно назвать?
Курманбек Бакиев: Да он не один. Их много. У нас есть три государства, кто имеет ядерную «дубинку» — Китай, Россия и США. Ну и другие страны уже имеют ядерное оружие. Кто-то активно вмешивается, кто-то пассивно, кто-то экономически, кто-то военно.
Что вам рассказывать? Вы же профессионал своего дела. Вы же знаете, о чем идет речь. Поэтому еще Уильям Шекспир говорил: «Рыбы в море поступают так же, как и рыбы на Земле. Большие поедают малых». С тех пор ничего не изменилось. Меняются технологии, меняются подходы, а принципы остались. Сильные все равно влияют и будут влиять.
Анна Соусь: Что Кыргызстан и Беларусь могут сделать, чтобы сохранить независимость?
Курманбек Бакиев: Сохранить свою независимость очень непросто. Это долгая, кропотливая работа. Прежде всего, надо развивать экономику. Поэтому руководителям малых государств очень непросто в этом мире. Не зря создаются такие объединения, как Евросоюз, чтобы как-то хоть снизить влияние крупных игроков на малые государства. Поэтому им очень непросто, очень непросто.
Расшифровка: Азамат Омуралиев, Анна Капушенко
По теме:
