В последнее время власти Узбекистана заметно «эволюционировали» в отношениях с неугодными правозащитниками или журналистами, работающими на зарубежные СМИ. Они перестали угрожать и избивать, как избили в свое время корреспондента ИА «Фергана.Ру» Алексея Волосевича. Они перестали убивать, как убили десять лет назад корреспондента «Интерфакса» Сергея Гребенюка. Теперь они ведут себя более «цивилизованно» и заводят на журналистов уголовные дела, которые стараются довести до конца.

Так, например, на прошлой неделе закончилось следствие транспортной прокуратуры по поводу деятельности журналистки Умиды Ниязовой. Дело передано в суд. Ниязова обвиняется в незаконном пересечении границы (штраф от 50 до 100 минимального размера оплаты труда (МРОТ) или срок от трех до пяти лет); изготовлении и распространении материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку (от пяти до десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества); контрабанда (от пяти до десяти лет лишения свободы с конфискацией или без). По некоторым данным, суд над Ниязовой должен начаться уже 19 апреля.

А в пятницу, 13 апреля, Министерство юстиции Узбекистана уведомило директора ташкентского офиса международной правозащитной организации Human Rights Watch о том, что ей отказано в аккредитации в связи с «превышением полномочий» и «осуществлением неуставной деятельности». Минюст уточнил, что офис HRW формально не ликвидируется, но без аккредитованных сотрудников организация не может законно работать в республике. Другими словами, власти дали понять, что сотрудникам организации запрещается не только любая деятельность в стране, но и, в частности, наблюдение и освещение судебного процесса над Умидой Ниязовой.

Как сообщил сайт Uznews.net, после оглашения информации о том, что узбекская прокуратура выдвинула обвинения против арестованной в январе 2007 года правозащитницы и журналистки Умиды Ниязовой, международная неправительственная организация «Репортеры без границ» призвала Евросоюз принять более жесткие меры в отношении Узбекистана.

Фактически, Ниязову можно считать первой жертвой в развернувшейся в Узбекистане новой кампании по преследованию независимых журналистов и правозащитников. Так, после ее ареста совсем недавно были предъявлены обвинения сотрудникам радиостанции «Deutsche Welle» («Немецкая волна») Наталье Бушуевой и Юрию Черногаеву в «занятии деятельностью, подлежащей лицензированию, совершенном по предварительному сговору группой лиц» (наказание – денежный штраф в размере 75-100 МРОТ или исправительные работы сроком до трех лет) и уклонение от уплаты налогов в особо крупном (исходя из далеко не узбекских доходов) размере (150 до 600 МРОТ или лишение свободы от трех до пяти лет).

Между тем, журналистам «Deutsche Welle», как заявил заместитель главного редактора программ радиостанции на русском языке Александр Варкентин и как подсказывает здравый смысл, обвинения предъявлены совершенно необоснованно. Во-первых, если у кого-то из журналистов, например, у Бушуевой, и не было аккредитации МИДа, как того требует узбекское законодательство, то никак не по ее вине. Когда утвердили порядок, что журналисты не могут заниматься своей профессиональной деятельностью без специального разрешения, власти ссылались на зарубежный опыт, умалчивая при этом, что за рубежом это совершенно формальная процедура, не имеющая ничего общего с «фильтрацией» журналистов. В Узбекистане же соответствующие инстанции могут не дать или не продлить аккредитацию без объяснения причин, чему и раньше было достаточно примеров. Это могут подтвердить все иностранные и независимые журналисты, работавшие или работающие в этой стране. Причем, разумеется, ужесточение контроля над журналистами проводилось в рамках «дальнейшего укрепления демократии».

Во-вторых, по заявлениям руководителей «Deutsche Welle», все сотрудники законопослушно выплачивали налоги в Германии. А так как между Германией и Узбекистаном существует договор «Об избегании двойного налогообложения», то и претензий к журналистам быть не может. Таким образом, обвинения «шиты белыми нитками» (если власти не придумают что-нибудь еще) и направлены на нейтрализацию этих журналистов.

Случай с Ниязовой сложнее. Напомним, что Умида Ниязова работает в Центре экстремальной журналистики с 2000 года, а с 2005 года является представителем центрально-азиатского интернет-журнала «Оазис». Одновременно она работала в «Интерньюс-Узбекистан», сотрудничала с правозащитной организацией «Freedom House», в последнее время была переводчиком правозащитной организации «Human Rights Watch». Кроме того, Умида одна из немногих серьезно занималась андижанской трагедией, что не могло не беспокоить узбекское правительство.

По данным из достоверных источников, молодая женщина была просто слишком напугана задержанием ее в ташкентском аэропорту и предъявлением слишком серьезных обвинений. Поэтому она скрылась в Кыргызстане, но ее хитростью заманили назад. Этот спровоцированный властями переход границы также стал одним из пунктов обвинения. Предъявлению Ниязовой другого пункта («изготовление и распространение материалов, содержащих угрозу общественной безопасности и общественному порядку») вполне могли способствовать файлы с данными об андижанской трагедии, полученными от независимых международных правозащитных или гуманитарных организаций, либо же результаты собственного расследования журналистки. Что же касается контрабанды, то это самое удобное обвинение, которое можно предъявить любому пересекающему границу человеку.

Можно предположить, что к такому давлению на журналистов власти стали готовиться уже давно. Почти сразу после событий в Андижане в мае 2005 года. Так, например, из Узбекистана последовательно «попросили» представительства очень многих международных неправительственных организаций и некоторых зарубежных СМИ. Тогда же и был установлен порядок аккредитации, который буквально лишал независимых журналистов возможности исполнять свои обязанности. Сегодня, по разным оценкам, в Узбекистане находится в заключении не один десяток правозащитников и журналистов, чья работа была связана с освещением андижанских событий.

И все они были именно независимыми, поэтому правительство не слишком церемонилось с их задержанием. Другая часть журналистов работала на организации, которые не привыкли просто так «сдавать» своих сотрудников, что и явилось причиной проведения столь хитроумных операций. Но и тут власти пытались сделать все, чтобы облить журналистов грязью. Достаточно вспомнить объявления, расклеенные по всему Ташкенту с предложением интимных услуг и с телефонами Натальи Бушуевой. Можно привести и пример пасквилей на последнего ташкентского корреспондента Би-би-си Монику Уитлок, в которых анонимный, как водится, корреспондент, не стесняясь в грязных выражениях, пытался «разоблачить моральный облик англичанки». То же самое и, причем, тем же языком (как будто писал один человек) сообщалось и об Умиде Ниязовой. Видимо, все это была «разведка боем» перед тем, как приступить к серьезным действиям.

Теперь действия властей стали более решительными, но это отнюдь не значит, что власти обязательно посадят Ниязову. Суд над ней удивительным образом совпадает еще с одним событием. Так, через месяц Европейский союз должен вернуться к вопросу о сохранении санкций против Узбекистана, введенных после трагических событий мая 2005 года в Андижане, а 23 апреля министры иностранных дел ЕС должны обсуждать общую стратегию в отношении Центральной Азии. Узбекистан же, как известно, обсуждать андижанскую проблему и ситуацию с правами человека в стране согласился. Вполне вероятно, что Умида Ниязова, суд над которой будет проходить примерно в это же время, невольно станет разменной монетой в переговорах сторон, и Ташкент будет просить о смягчении международного общественного мнения в отношении себя в обмен на легкое наказание или амнистию для журналиста.