В связи с недавними сериями террористических актов в Узбекистане и общим обострением обстановки во всем мире, всех волнует одно - что делать? Как загнать обратно в бутылку джинна воинствующего экстремизма, который не щадит ни своей жизни, ни, тем более, чужой? Как быть с той средой, которая его порождает?

В спектре мнений выделяются две крайних позиции, обозначающих два различных пути, два разных подхода к одной проблеме.

Первый путь - бороться с исламистами до победного конца. То есть попытаться установить над ними тотальный контроль, ограничить в правах, сажать в тюрьмы, и так далее. Второй путь - предоставить абсолютно всем полное право заниматься чем хочешь, в надежде, что в громком хоре различных голосов голоса исламистов потеряются, их воинственность постепенно выдохнется, и они станут более терпимыми и цивилизованными. Иначе говоря, второй путь - попробовать выпустить лишний пар. Правда, здесь есть риск, что радикалы смогут придти к власти вполне легально, мирным путем. После чего сразу свернут всю демократию.

Как же быть? По какому пути следует идти Узбекистану? Точка зрения узбекского правительства совершенно ясна: исламистов следует "давить". А заодно и других оппонентов правительства. Лес рубят - щепки летят. Но может быть, так и надо?

Мы связались с некоторыми известными и авторитетными людьми и попросили их ответить на этот вопрос, который сформулировали следующим образом:

"Что лучше - если государство будет жестко подавлять религиозный экстремизм, ущемляя при этом демократические свободы, или предоставит всем верующим, в том числе радикалам, полную свободу деятельности, но тем самым повысит степень риска для остальных"?

Бахадыр Мусаев, независимый исследователь, политолог

- Разумеется, первое. Потому что вторая часть все это перекроет. Свобода предполагает ответственность. Есть правовой аспект - то есть, кроме свободы есть и определенные обязанности. По отношению к личности, к человеку, государство всегда выступает как тюремщик, а человек выступает как узник - государство обуздывает иррациональные импульсы.

Когда мы говорим "свобода", мы не можем миновать проблем независимости. Президент недавно сказал, обращаясь к народу, что у него две ключевые идеи: все говорят о том, что к терактам причастно ИДУ, но не говорят, что к ним причастно "Хизб-ут-Тахрир", а вторая идея - надо защищать свой дом. То есть, он взывает к гражданскому самосознанию - тому, чего у нас нет. И это обращение имело бы смысл, если бы это было в демократическом обществе, где у людей развито гражданское самосознание, где человек ощущает себя свободным. Вот тогда он может нести ответственность за себя, за семью, за окружающих, за улицу, общество, города, нацию. А все президентские лозунги "повисают", они не имеют под собой основы. Народ находится в состоянии стада. Он сам привел его в такое состояние, что каждый выживает, как может. Мы привыкли, что власти все время лгут, отсюда все и происходит, это идет именно ото лжи. И мы уже не верим ничему, что они ни заявляют. Когда крыс загоняют в угол, они начинают кидаться, то есть из жертв превращаются в нападающих. Так и наше правительство - оно думает, что будем закручивать гайки, и все будет нормально, а происходит наоборот.

Что касается заявлений "Хизб-ут-Тахрир" о своей непричастности к этим взрывам, то мы знаем, что у таких организаций слова расходятся с делами. Мы знаем, что они во многом были замешаны в странах Востока, были связаны с террористическими организациями. Набхани (основатель "Хизб-ут-Тахрир"), в своей книге "Система ислама" сказал, что если на их пути встретятся физические препятствия, то они вправе применить и насилие. И потом, эта идея халифата предполагает зомбированность сознания. Они способны на эти поступки. "Хизб-ут-Тахрир" издает журнал "Аль-Вай", в одном из номеров 2001 года там была статья "Как стать шахидом".

Я за свободу убеждений, но не в том виде, чтобы давать ее абсолютно всем. Каримов все время твердил о необходимости демократии, но наоборот, погрузил народ в состояние стадности, и он получит обратное. Он с каждым годом отбрасывает народ на десятки лет назад. Если при советской власти народ был вырван из средневековья, то сейчас снова туда погружается. Мы постепенно превращаемся в ординарную банановую республику, которой все будут вертеть, как хотят...

Инера Сафаргалиева, независимая журналистка, автор и создатель сайта "Арена" (freeuz.org)

- Если бы между этими двумя крайностями была бы середина, я выбрала бы ее, но раз ее нет, я выбираю первое. Потому что, учитывая, что действия нынешних исламистов крайне воинствующие, кровавые, я предпочитаю путь подавления.

Хочу заметить, что я не сторонник подавления и просто выбираю из двух зол, на мой взгляд, меньшее. Лучше предотвратить эти эксцессы. С другой стороны подавление как раз и порождает такое отношение. В любом случае это не мой путь развития, лично я бы по нему не пошла. Для меня, как для любого мыслящего человека, важно право голоса для всех сторон, то есть путь божественного развития, путь любви. А это два крайних пути развития, они не предоставляют права выбора другим сторонам: и тут и там подавление. А там где подавление, там обязательно сработает принцип сжатой пружины. История постоянно являет тому примеры.

Атаназар Арифов, генеральный секретарь незарегистрированной демократической партии "Эрк" (Свобода)

- Мы, как представители демократической партии, являемся сторонниками свободы, сторонниками фундаментальных свобод: свободы слова, свободы убеждений, свободы от страха, и свободы от нужды. Поэтому мы считаем, что все издержки нынешнего узбекистанского общества происходят от дефицита демократии, дефицита свободы. Как раз дефицит демократии и привел к рождению религиозного экстремизма. Мы считаем, что вооруженная религиозная оппозиция - это детище антидемократической политики Каримова. Пока не будет кардинального изменения с антидемократического политического курса на демократический, улучшения в экономике и социальной жизни не будет. И соответственно, противоречия в обществе будут углубляться.

Сейчас правительству надо перестать фабриковать преступления, в том числе террористического характера. Фальсификация является главным злом в Узбекистане.

Бахтиёр Шохназаров, юрист проекта мониторинга свободы слова в Узбекистане

- Я сейчас нахожусь в Лондоне. Иду по улице - кругом разные по цвету кожи и языка люди. Мусульманки ходят в хиджабе - никто их не трогает. За два дня я успел увидеть три мечети. По телеканалу BBC посмотрел передачу о жизни мусульман в Великобритании. Все высказывают свои мысли совершенно свободно.

Исходя из первых впечатлений, полученных в Лондоне, могу сказать одно - если в обществе не будет свободы слова и выражения, если любой гражданин не сможет публично высказывать свои личные взгляды на происходящее, если людей будут преследовать по религиозным мотивам - ничего хорошего не надо ждать. Надо всем научиться быть терпимыми.

Талиб Якубов, председатель Общества прав человека Узбекистана

- В начале 90-х годов перед главами центральноазиатских государств возник архиважный для них вопрос: как остаться у руля государства до конца своей жизни. И каждый президент старается решить этот вопрос по-своему. Ну, Туркменбаши уже решил, Рахмонов продлил свои полномочия до 2020 года, каким-то образом решают эту проблему в свою пользу Назарбаев и Акаев. А наш президент избрал совершенно неординарный путь: он с начала 90-х годов стал говорить, что Узбекистану и Центральной Азии угрожает религиозный терроризм. Он использовал тот факт, что Запад и Россия боятся исламского фактора, и стал усиленно уверять международную общественность в этом мифе. И он в свое время преуспел и, действительно, международные организации, правительства демократических стран поверили, что Узбекистану это грозит. Для убедительности надо было посадить определенное количество людей. Без применения пыток этого добиться было бы невозможно, поэтому пытки были возведены в ранг государственной политики.

В любом государстве мира есть экстремистски настроенные люди. Например, в Германии существует национал-социалистическая партия - это гитлеровская партия, группа людей, проповедующих национал-социализм. Но правительство Германии из этого не делает трагедии, потому что они не могут делать погоду: общество не верит этим людям. В США много экстремистских групп, но они тоже не делают погоду. Я уверен, что в Узбекистане тоже существуют экстремистски настроенные люди. Они могут быть даже среди духовенства. Но они ни в начале 90-х годов, ни после, не делали погоды в Узбекистане. Миф вокруг ваххабизма, "Хизб-ут-Тахрир" и других религиозных течений был создан и укреплен самими властями. Я глубоко уверен, что все три события связанные со взрывами - в 99-м и дважды в этом году - они были устроены спецслужбами Узбекистана для поддержания этого мифа. Но если в 99-м году эффект от этих терактов был оглушающим - международные организации поверили, то вот эти два события, они настолько неуклюжи и неубедительны, что люди стали смеяться.

Мы на всякую вещь смотрим с точки зрения прав человека. И я знаю, что в демократических странах людей за убеждения не сажают. Сажают за убеждения только тогда, когда, основываясь на этих убеждениях, люди совершают какие-то преступления. В начале 90-х годов властям надо было не подавлять светскую оппозицию, а начать демократические реформы, привлекая эту оппозицию.

Виктор Цой, общественное объединение "Рабат Малик"

- Проблема в том, что в обществе должен быть баланс между государством и гражданским обществом. В Узбекистане доминирует государство. И в этом особенность Узбекистана - когда существует сильное государство и слабое гражданское общество. Безусловно, нужно развивать гражданское общество, все его институты, поддерживать гражданскую инициативу, и не только в религиозном аспекте.

Сейчас более активны граждане, продвигающие в общество идеи ислама. И в обществе происходит дисбаланс: нет секторов, которые были альтернативны исламской идеологии, занимали бы другие идеологические позиции. И стимулировали население для активного участия в принятии решений. Например, очень плохо развит сектор по охране природы - граждане Узбекистана слабо принимают участие в этом деле, или в секторе самоуправления на локальном уровне. С моей точки зрения, сейчас надо давать больше возможностей для негосударственных неправительственных организаций. Должна быть отдушина. Если какой-либо человек хочет посвятить себя служению обществу, то ему нужно дать возможность реализовать себя не только в исламе.

Каждое действие имеет такую же силу противодействия, поэтому, чем сильнее мы будем давить, тем сильнее будем и получать. Я был свидетелем взрыва возле американского посольства, видел верхнюю часть смертника и подумал: на миру и смерть красна. Если бы не привлекали внимания к этим смертникам, их количество не увеличивалось бы, а уменьшалось. Я смотрел на голову человека и думал: что им движет? Он, безусловно, знал, что останется в памяти своих родственников, друзей, тех, кто посылал его на это. То есть, некий элемент славы был.

Здесь подавлять невозможно. Моя точка зрения, что подавлять нельзя, это тупиковый вариант - Таджикистан тому пример. Часть радикальных исламистов в Таджикистане была допущена к власти. Вот закрыли фонд Сороса - а ведь это был один из проектов, создающих альтернативу. Такие проекты надо стимулировать, и государственный сектор должен стимулировать ННО, а не видеть в них опасность.

Файзулла Исхаков, доктор исторических наук, профессор

- Говоря о произошедших событиях, замечу, что ни в одной из мировых религий нет положений или призывов, подстрекающих верующих к каким-либо экстремистским действиям, за исключением призывов защищать свою веру.

В настоящее время Тахир Юлдашев и некоторые другие сидят за рубежом и выступают от имени Исламского движения Узбекистана. Но я со всей категоричностью заявляю, что такого движения в Узбекистане нет.

В свое время - в начале 90-х - была создана Исламская партия Узбекистана, ее возглавлял Абдулла Утаев. Она действовала вплоть до 1994 года. Насколько я знаю, он пропал без вести. Исламская партия Узбекистана не была зарегистрирована и носила локальный характер, в основном, в Ферганской долине. После того, как Утаев пропал, и руководство этой партии уже не могло вести активную работу, некоторые ее члены перешли к Тахиру Юлдашеву. Это те, кто в Намангане шествовали с криками "Аллах акбар" - против русских, против узбечек, которые коротко подстрижены были. Я все это сам наблюдал. После того, как президента в Намангане сильно оскорбляли, слова ему не давали сказать, он вернулся и дал соответствующую команду. Они убежали в Таджикистан, там шла гражданская война, и они присоединились к ней. До сих пор в Олий Мажлисе сидят депутаты, которые в Намангане из окна хокимията наблюдали все это. Два года их терпели, два года наблюдали, но ни одного к серьезной ответственности не привлекли, хотя можно было. А теперь вот расхлебываем.

То, что сейчас взрывы берет на себя то одна, то другая организация - это оттого, что как цельная организация не существует ни ИДУ, ни "Хизб-ут-Тахрир". Причем, надо иметь в виду, что по своей программе "Хизб-ут-Тахрир" провозглашает себя несвященнической партией, то есть священнослужителей они не приглашают. А зачем тогда халифат?

Какие-то определенные действия правоохранительные органы должны проводить, но не репрессивные, а профилактические. Но еще большую работу должно вести политическое руководство, органы власти. Это, прежде всего, решение проблем безработицы, улучшения крайне тяжелого состояния части населения в городе и на селе. Ведь это и есть социальная база для деструктивных сил. Сидит человек без работы, не знает, чем завтра детей кормить, тем более, если он религиозно настроенный - внушить ему распространение таких листовок за деньги нетрудно.

Надо вести активную разъяснительную работу, показывать, что представляют собой эти антиобщественные силы, многие из которых только внешне представляются верующими, а внутренней веры не имеют. Бороду отрастят, и все. У нас контрпропаганда носит откровенно демагогический характер. Начинают говорить: "взрывы осуществляют те, кто завидуют прогрессу Узбекистана". Да какой там прогресс - нас Таджикистан обгоняет: Населению надо говорить правду. Поэтому я предлагаю вместо пустословной деятельности, которой занимается организация "Маънавият ва маърифат" (духовность и просветительство) восстановить общество "Знание". Люди ездили бы по селам, и рассказывали обо всем этом. А то даже в хокимиятах ни один не знает их программу, а ведь говорить об этих противниках, не зная их оружия невозможно.

Комрон Алиев, политолог

- Демократия сама по себе является непреходящей ценностью. Вся история человечества, особенно двадцатый век, однозначно показала, что без демократии не может быть развития человеческого общества. Следовательно, любой человек, который хочет хорошо жить, любая страна, которая хочет экономически развиваться, должны идти по пути демократии. И чем быстрее, тем лучше. Ссылка на менталитеты - это от лукавого. В конституции Узбекистана записано, что мы строим демократическое общество. Значит надо его строить - и чем быстрее, тем лучше. А если кое-кто считает, что построить демократию надо потихонечку, не спеша, лет через сто, то так же должно быть записано и в конституции.

Насчет радикальной исламской организации. В настоящее время крепнут иные версии происхождения "Хизб-ут-Тахрира". Например, что "Хизб-ут-Тахрир" - организация, специально созданная спецслужбами определенных стран для очернения ислама, с целью дискредитации исламских ценностей. До сих пор источники финансирования так называемых радикальных групп не раскрыты и никому не известны, в том числе правительству.

Как считает известный таджикский лидер и богослов Тураджонзода, все идеи, пропагандируемые "Хизб-ут-Тахрир", не имеют ровно никакого отношения к исламу и, в целом, носят антиисламский характер. Я хочу подчеркнуть, что когда мы говорим - "исламские группировки, радикальный ислам, государство не дает демократии из-за них" - нет, все эти организации содержатся за счет западных спецслужб, заинтересованных в дестабилизации обстановки. А в исламских странах "Хизб-ут-Тахрир" всюду запрещена.

Эльмира Хасанова, независимая журналистка

- Лучше, если государство предоставит свободу верующим, но будет жестко подавлять религиозный экстремизм. Правда, для этого надо иметь по-настоящему умных, грамотных и смелых людей в органах безопасности, которые в состоянии противостоять чинушам-баям, а не тех мелких лизоблюдов, коих мы наблюдаем в милиции и СНБ.

А еще лучше, если государство вообще не будет вмешиваться в эти проблемы, а общество само выработает такие политические институты, которые смогли бы подавлять религиозный экстремизм, но с другой стороны развивали бы свободу религиозной мысли, если в ней есть необходимость.

Баходыр Эргашев, доктор философских наук, профессор, Институт по изучению гражданского общества

- При оценке произошедших в Узбекистане террористических актов нужно подходить к этому с точки зрения борьбы с международным терроризмом в целом, связывая случившееся с террористическими актами в соседних странах. Узбекистан сегодня не одинок в своей борьбе с глобальной террористической сетью и его противодействие, его борьбу поддерживает большинство цивилизованных стран. Узбекистану исторически и географически выпала тяжелейшая миссия - бороться с крайними формами религиозного экстремизма. Эта миссия относительно новая и в условиях молодого независимого государства, переходного периода к рыночной экономике, требует огромных людских и финансовых затрат. Узбекистану на фоне происходящего возрождения национально-религиозных ценностей неверно выдвигать обвинения в тотальном нарушении прав верующих. Очевидно, что речь ныне должна идти о повышении общей правовой и религиозной культуры населения.

Рухиддин Камилов, председатель ташкентского городского отделения общества "Эзгулик"

- Надо сесть за стол переговоров с оппозиционными партиями и выяснить причину возникновения таких эксцессов. Сначала надо все выяснить - отчего это возникает, из каких недр эти люди выходят, и как сделать, чтобы эти недра не приводили к таким эксцессам, к кровопролитию. Поскольку ничто не оправдывает пролития крови. Если это преступные радикалы, их надо карать, они должны нести ответственность по закону. Потому что хотите - не хотите, а есть законы, которые надо соблюдать.

А. Гударзи, исследователь, публицист

- Государство вынуждено ограничивать деятельность радикальных фундаменталистов по одной простой причине: сама концепция радикального фундаментализма предусматривает искоренение любой другой идеологии кроме понятия "чистый ислам". Сегодня мало говорят, что первыми жертвами радикальных фундаменталистов являются не только светские мусульмане Узбекистана, но и мусульмане всех ближневосточных стран, в том числе официальное духовенство и руководители мусульманских стран. К сожалению, от информационной аудитории скрывается, что Саудовская Аравия находится на пике борьбы с радикальным фундаментализмом, в том числе движением "Таблиг", "Хизб-ут-Тахрир", и десятком других организаций, которые видят весь мир под сенью средневекового халифата. Ложью о провозглашении халифата они зомбируют детей, юношей, девушек, мужчин и женщин, избегая одного вопроса: "почему халифат не был провозглашен ни в одной мусульманской стране, так же как он не был провозглашен в период деятельности "Талибан" в Афганистане"?

Сегодня муссирование темы провозглашения халифата идет вразрез со словами пророка Мухаммеда из известного, подтвержденного хадиса: "Халифат будет существовать после моей смерти в течение 30 лет". Кстати говоря, во многих книгах Набхани, создателя транснациональной секты "Хизб-ут-Тахрир" однозначно высказаны мысли о невозможности сосуществования халифатовской религиозной культуры и политикой мирного сосуществования. То есть невозможно мирное взаимодействие халифатовской культуры с другими культурами и идеологиями.

У автора этих строк в середине августа была четырехчасовая беседа с одним из членов "Хизб-ут-Тахрир", отошедшим от активной агитационной деятельности. И выводы по этой беседе: "Хизб-ут-Тахрир" не заинтересована в легализации и в диалогах. Точнее, это не входит в их представления об объявлении халифата. Их тезис один и единственный: овладение государственной властью без какого-либо обсуждения. Впрочем, эта мысль всегда подчеркивалась в литературе и листовках секты, которые распространялись в Центральной Азии.

Вот цитата из их книги "Система ислама": "Исламское интеллектуальное руководство является истинным, и лишь только это мировоззрение следует распространять в мире".

А вот из другой книги "Хизб-ут-Тахрир" "Партийное сплочение": "Они (мусульмане) не осознавали, что любое обращение к иностранцу за помощью и надежда на него в любом виде является иностранным отравлением и предательством против уммы (сообщество мусульман). Связывание нашей проблемы с другими считается политическим самоубийством, поэтому невозможен успех в возникновении любого сплочения, чья мысль отравлена иностранцами".

Марат Захидов, председатель Комитета защиты прав личности, вице-президент Международного общества прав человека (Германия), председатель незарегистрированной Аграрной партии

- Что касается религиозного экстремизма, то в этом вопросе ни о какой свободе не должно быть и речи. Но, к сожалению, государственные организации, силовые структуры, особенно на местах, придумали себе план выполнения борьбы с религиозным экстремизмом, как бы план по поимке экстремистов, и придумывают любые причины, чтобы кого-либо наказать. Ради выполнения этого плана каким-то райотделом милиции в жерновах оказываются верующие, которые даже не помышляли об экстремизме и терроризме. Это приводит к тому, что в отношении людей творится вопиющая несправедливость, беспредел. И они начинают сочувствовать настоящим экстремистам. Меня поразило то, что после последних взрывов многие ходили в мечеть и молились за этих погибших шахидов.

Столько проверок везде - на улице проверяют, багажник проверяют, паспортный режим, а они свободно всё пронесли, потому что такая борьба с терроризмом неэффективна. Вот, например, хоким Узбекистанского района Ферганской области издал специальное решение, где умудрился связать правозащитников с религиозными экстремистами. Я считаю, что это верх маразма.

Вячеслав Ахунов, поэт, прозаик, художник

- Я не поддерживаю ни первую точку зрения, ни вторую. Первая точка зрения уже привела к тому, что мы сейчас имеем. Вторая точка зрения - полная свобода - пока возможна только теоретически. Дело в том, что положение в стране обстоит так, что когда народ доведен до полной нищеты, а государственная экономика до состояния коллапса, в этой ситуации народ примет все что угодно - и ваххабитов, и ортодоксальный ислам, и талибов и другие точки зрения.

Главный вопрос - это вопрос экономический. Когда экономика здоровая, тогда другие общественные сферы могут функционировать нормально. Тогда будут и радикалы, и другие, но они будут в таких пропорциях, что стране не будут угрожать. Мы говорим о политике противовесов. Никому не хочется ввязываться в войну или экстремистские действия, если человек нормально живет. Это вопрос не идеологический, это вопрос отчаяния, это вопрос экономический - как выжить. Поэтому на эти две точки зрения нельзя отвечать, если не брать за основу экономическое положение и связанные с ним такие вопросы, как коррупция, клановость, в первую очередь. И третье - это неподконтрольность действий правительства и президента.