28 июня в городе Худжанде (Таджикистан) завершила свою работу международная конференция «Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы». В ней приняли участие политологи, историки, общественные деятели из России, Великобритании, Италии, Франции, Пакистана и стран Центральной Азии.

Суть интеграции с точки зрения Казахстана

Для начала предлагаем вниманию наших читателей выдержки из доклада «Инициатива Республики Казахстан по формированию Союза центральноазиатских государств: перспективы и проблемы». В нем, в частности, отмечается, что стремление к интеграции государств в различных регионах мира стало устойчивой тенденцией мирового развития, и желание стран Центральной Азии включиться в интеграционный процесс может быть представлено как часть континентального и общемирового интеграционного потока.

Чтобы не оказаться полем для эксплуатации со стороны постиндустриальных стран и не воспроизводить отсталость, для центральноазиатских государств существует один из возможных выходов в сложившейся ситуации – это путь к кооперации в рамках региональной интеграции. В той или иной мере осознание такой необходимости постепенно приходит к лидерам стран Центральной Азии, что находит свое отражение в периодически озвучиваемых интеграционных проектах с той или иной стороны. Последним из них по времени стала инициатива президента Казахстана Н.Назарбаева по созданию Союза центрально-азиатских государств, которую он впервые высказал в феврале 2005 года.

Следует отметить, что изложенная лидером Казахстана идея далеко не нова. Даже не обращаясь к более ранней истории, можно вспомнить, что ей уже предшествовал ряд как собственных инициатив Н.Назарбаева, так и его центрально-азиатских коллег по президентскому цеху. Достаточно указать на аналогичного рода предложения И.Каримова в апреле 1993 года и идею С.Ниязова о создании Конфедерации пяти центрально-азиатских республик в середине 90-х годов прошлого века. Более того, страны региона к моменту озвучивания идеи Союза центрально-азиатского союза уже располагали опытом интеграционного объединения (ЦАРС - Договор о едином экономическом пространстве 1994 года - ЦАС-ЦАЭС-ЦАС-ОЦАС), закончившимся, правда, ввиду его неэффективности, банальной самоликвидацией ОЦАС путем ее вхождения в ЕврАзЭС.

Среди моментов, характеризующих общую потребность республик Центральной Азии в интеграции, отмечены следующие:

1. Взаимозависимость геополитических интересов. Она определяется географическим положением региона в самом сердце материка, по соседству со всеми континентальными центрами силы, что делает его крайне важным в военно-стратегическом и транспортно-коммуникационном отношении. Данное обстоятельство обусловливает повышенное «внимание» ведущих мировых и региональных держав как к каждой стране Центральной Азии в отдельности, так и ко всему региону в целом. Борьба интересов внешних игроков в данном регионе является фактором потенциальной дестабилизации ситуации, угрожающим суверенитету и независимости наших республик, противостояние этой угрозе является общим делом всех центрально-азиатских стран.

Кроме того, необходимость объединения усилий диктуется общностью новых угроз – международного терроризма, религиозного экстремизма, наркотрафика, нелегального оборота оружия, международной преступности, – носящих трансграничный характер, а потому требующих согласованной политики по борьбе с ними. Особую озабоченность всех центрально-азиатских государств вызывает ситуация в Афганистане и напряженность в американо-иранских отношениях, выступающих факторами угроз безопасности на южных границах региона. Вместе с тем, все страны ЦА заинтересованы также в сохранении внутренней стабильности как у себя, так и у своих соседей.

2. Ресурсная взаимозависимость экономик. Она определяется тем, что Южный Казахстан, Узбекистан и Туркмения нуждаются в водно-энергетических ресурсах Кыргызстана и Таджикистана, а те, в свою очередь, - в газе и нефтепродуктах, производимых в Узбекистане, Туркмении и Казахстане. Определенное значение для обеспечения продуктовой безопасности стран региона имеет взаимный интерес в поставках сельскохозяйственной продукции, в первую очередь, пшеницы и фруктово-овощной продукции. Кроме того, существует большая коммуникационная взаимозависимость стран для обеспечения их выхода на международные рынки.

3. Общность задач развития. Она детерминируется общим транзитным характером развития стран Центральной Азии, необходимостью создания стабильных политических режимов, конкурентоспособной экономики, развитого научно-технического потенциала и, на этой основе, достижения социального и экологического благополучия.

Вместе с тем, практически всеми экспертами подчеркивается, что интеграционной основой для стран Центральной Азии может служить историческая общность различных народов, проживающих здесь в течение многих веков, их культура, язык, религия, традиции, родственные связи, разрывать которые было бы ошибкой.

Таковы главные причины в пользу центрально-азиатской интеграции. Далее в докладе называются основные проблемы региональной интеграции, связанные с вопросами водопользования, энергообеспечением региона, транспортно-коммуникационной системой, совместном использованием транзитного потенциала. Кроме того, отмечена проблема справедливого и окончательного урегулирования пограничных вопросов в отношениях между государствами региона, разность уровней экономического развития и экономических отношений в государствах региона, таможенные барьеры, визовый и погранично-пропускной режим, неразвитость транспортной инфраструктуры, слабость хозяйственных связей, экологические и другие проблемы.

В докладе подчеркивается, что одной из главных проблем, тормозящих процесс интеграции региона, является амбициозность политических элит, разнонаправленность сиюминутных интересов которых попросту торпедирует этот процесс.

Кому это выгодно?

Отношение к инициативе по созданию Союза центрально-азиатских государств (СЦАГ) неоднозначно. Предложение Н.Назарбаева было воспринято позитивно целым рядом европейских государств, США и некоторыми международными организациями, в числе которых такие авторитетные, как ООН и ОБСЕ. Их расположение объясняется тем, что идея СЦАГ созвучна принципам глобализации и «интеграционизма», что, с учетом ведущей роли Запада в этих процессах, воспринимается им как положительный тренд, отвечающий его интересам. Подспудный интерес читается и у США, выдвинувших в свое время концепцию «Большой Центральной Азии», которая, по их замыслу, должна способствовать отрыву региона от России (и Китая) и включению его в орбиту влияния западных держав.

Отсюда вполне объяснимым выглядит достаточно прохладное отношение к идее СЦАГ со стороны России. Большинство российских политиков полагает, что выдвижение предложения о СЦАГ противоречит российским интересам и свидетельствует о некоей скрытой игре Казахстана, рассчитанной на ослабление влияния России в центрально-азиатском регионе.

Осторожный оптимизм высказывает в отношении идеи СЦАГ Китай. Для КНР возникновение на ее западных границах относительно стабильного и экономически единого образования является положительным моментом. Это упрощает правила взаимодействия Китая с регионом и, тем самым, облегчает продвижение его энергетических и транспортных проектов.

Что касается самой Центральной Азии, то и здесь можно встретить самые полярные оценки казахстанской интеграционной инициативы. Однозначно негативное отношение к ней Узбекистана, проигрывающего негласную борьбу за региональное лидерство и боящегося экономической экспансии Казахстана, разделяется также и некоторыми кругами в других странах региона. Справедливости ради следует признать, что определенные основания для этого есть. Казахстан сейчас объективно экономически сильнее любого соседа по региону и располагает преимуществом как в финансах, так и в опыте экономического развития. С другой стороны, эти преимущества стали следствием открытости экономики Казахстана, поэтому, как представляется, идея СЦАГ не противоречит, а наоборот, вполне отвечает интересам всего региона.

Вместе с тем идея СЦАГ имеет и определенную поддержку в регионе. К примеру, как заявил российскому печатному изданию «Власти» заместитель директора Центра стратегических исследований при президенте Таджикистана Сайфулло Сафаров, «Таджикистан однозначно поддерживает идею Нурсултана Назарбаева. Но, как сказал наш президент Эмомали Рахмон, этот союз должен создаваться на основе равноправия всех стран-участниц. Когда Нурсултан Абишевич первый раз высказал эту идею 12 лет назад, мы не восприняли всерьез это предложение. Мы думали, что это амбиции Казахстана, который хочет задавить соседние республики. Но сейчас наша позиция изменилась. Мы понимаем, что без интеграции нам не выжить. Да и Казахстан сейчас совсем другой». Недавнее подписание соглашений с Кыргызстаном, предусматривающих создание наднациональных структур сотрудничества (Межгоссовет, Совет министров иностранных дел), пакет экономических соглашений с Туркменистаном также говорят о том, что идея интеграции в Центральной Азии все же пробивает себе дорогу».

Без России невозможны никакие проекты

В ходе своей речи на конференции Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Таджикистане Р.Абдулатипов затронул многие проблемы сегодняшних реалий сосуществования государств в меняющемся мире. Естественно, наибольшее внимание было уделено означенной теме конференции, то есть - необходимости процессов интеграции стран Центральной Азии со своими ближайшими соседями. В частности, Р.Абдулатипов заявил, что сейчас часто обвиняют Россию в том, что она не выполняет посредническую роль, хотя «никто России таких полномочий тоже не давал». Но есть внутренние вопросы интеграции, которые страны региона должны решать независимо и самостоятельно. «Россия может помочь в создании общего климата доверия, взаимодействия и так далее, и наш президент этим занимается, но активно входит в региональные проблемы вместе с развитием этих отношений, их трансформацией в какую то миротворческую деятельность, - подчеркнул Р.Абдулатипов. - Если смотреть в целом за два года моего здесь пребывания, все-таки определенное потепление этих отношений идет. Когда мы закончим окончательно подписание документов о вступлении Узбекистана в ЕврАзЭС, будет еще более мягкий климат, подпишем на три страны таможенное соглашение. Мы не можем с Таджикистаном подписать его отдельно, так как с ним не граничим, но Таджикистан готов к нему присоединиться. В Душанбе в октябре будет саммит ЕврАзЭС, я считаю, что это тоже один из этапов развития».

Далее Р.Абдулатипов назвал справедливой высказанную в одном из выступлений на конференции точку зрения, что в условиях постсоветских авторитарных режимов интеграционные процессы не столько зависят от других объективных процессов, сколько от воли отдельных людей. Следовательно, должны быть мощные институты гражданского общества, которые заставляли бы работать власть в плане интеграции. Но сегодня институты гражданского общества на постсоветском пространстве достаточно слабые. А попытки каких-то иностранных держав, даже с хорошими намерениями, вмешаться, еще больше начинают сталкивать внутренние силы, поэтому базисные основы интеграции должны созреть в странах региона изнутри, - уверен посол.

«Но в любом случае, без России невозможны никакие проекты, они не состоялись и не состоятся, хотя и были попытки отодвинуть Россию в сторону под лозунгами «давайте мы сами». Ради Бога! Но еще раз подчеркиваю, страны региона настолько связаны с Россией, что лучше интегрироваться с ее участием, используя потенциал России и старых союзных связей, - заявил Абдулатипов. - Например, вот рядом Чкаловск, Табашар, и еще многие десятки таких проектов, которые нам надо восстанавливать после развала Советского Союза. Но этот процесс еще не запущен, потенциал не восстановлен, даже Россия еще не может достигнуть уровня 90-х годов. А что такое 90-е годы – это же период кризиса и краха. А факторы интеграции создаются веками, это не просто желание - подписали документ и пошли интегрироваться».

Доктор философских наук Искандар Асадуллаев в своем выступлении отметил, что «Россия, являясь фактором стабильности в Центральной Азии, в то же время является источником угрозы для Таджикистана в плане энергетической безопасности. В треугольнике Москва-Душанбе-Ташкент идет речь об угрозах именно в энергетическом плане, а не как угроза, положим, государственного переворота. Для некоторых кругов Таджикистана может быть выгодна идея Большой Центральной Азии - в плане нахождения энергетической альтернативы Москве».

Касаясь американской угрозы, Асадуллаев заметил, что США всегда оказывают помощь таджикской оппозиции. Он считает, что «надо ввести понятие единого источника безопасности и угроз. Мы будем знать, чего нам бояться».

Объединение стран повлечет за собой объединение исламских экстремистов?

Одной из тем, наиболее активно обсуждавшихся на конференции, стала угроза возрастания в странах Центральной Азии активности исламских экстремистских движений. Их деятельность, по мнению некоторых участников конференции, может вследствие интеграции привести к консолидации, что, в свою очередь, увеличит их возможности по дестабилизации ситуации в регионе.

Профессор Ташкентского Института востоковедения Бахтияр Бабаджанов утверждает, что ислам в Центральной Азии, в частности, деятельность партии Хизб ут-Тахрир, не имеет национальной окраски. Между тем, на юге Кыргызстана, где проживает большое сообщество узбеков, деятельность Хизб ут-Тахрир носит именно национальную окраску, то есть абсолютное большинство членов подпольной исламской партии там составляют именно узбеки. Такое положение вещей сложилось вследствие откровенно националистической политики руководства Кыргызстана, как при Акаеве, так и после него. И ситуация в Кыргызстане вполне может являться контраргументом идеи Бабаджанова об отсутствии национального фактора в деятельности Хизб ут-Тахрир в Центральной Азии.

Еще один фактор, который тоже влияет на активность партии в той или иной стране, - то, что позиции ислама среди кочевых народов никогда не были сильны в отличие от народов земледельческих. По большому счету, в Кыргызстане официальный ислам стал активно внедряться и распространяться только после обретения независимости. То есть в этой стране отсутствуют определенные религиозные традиции.

Стоит отметить, что очень часто исламские традиции, ритуалы и национальные обычаи синтезируются, приобретая зачастую именно национальные формы. Чего не скажешь, например, о киргизах, у которых национальные традиции редко пересекаются с религиозными. Киргизы – это кочевники с ярко выраженными языческими корнями, которые прослеживаются даже сейчас, когда сплошь и рядом традиции ислама перекликаются с язычеством. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Хизб ут-Тахрир наиболее активен именно среди, так сказать, земледельческих народов. При этом эмиссары и активисты партии стараются использовать при вербовке новых членов именно националистическую политику правящих режимов - как раздирающий фактор, наравне с бедственным положением населения, что также зачастую обусловлено внутренней политикой власти в той или иной стране.

Если говорить о Казахстане, то позиции Хизб ут-Тахрир здесь весьма слабы. Ербулат Сейлеханов, ведущий специалист Казхастанского Института стратегических исследований, считает, что эта исламская партия не имеет в стране устойчивых позиций, большого количества сторонников и не представляет на данном этапе угрозы государственности Казахстана.

Однако нельзя не согласиться его утверждением об опасности консолидации исламских экстремистских сил. Есть некоторые факторы, которые могут способствовать этому процессу. Так, по мнению Искандара Асадуллаева, введение арабского алфавита в Таджикистане будет способствовать огромному наплыву и распространению исламской литературы экстремистского толка, а в дальнейшем к превращению Таджикистана в исламское религиозное государство. Однако Асадуллаеву возразили, что уже есть Интернет, религиозная литература и так вполне доступна, а пример некоторых светских арабских государств говорит о том, что переход на арабский алфавит не может быть определяющим фактором для превращения светского государства в теократическое.

В любом случае объединенные экстремистские силы могут представлять угрозу безопасности всех стран региона. И никак нельзя исключать возможность консолидации исламских антигосударственных группировок стран Центральной Азии.

Четкое понимание ситуации - есть

Эксперт Института исследований международной политики из Турина Фабриццио Виельмини положительно оценил то, что встречи экспертов и ученых по теме интеграции Центральной Азии стали проводиться не только на межгосударственном уровне, но и по инициативе руководств отдельных регионов. Так, нынешняя конференция открывалась и проводилась при активном участии и по инициативе администрации Согдийской области Таджикистана. Важен и тот момент, что кроме россиян в конференции принимали участие исследовательские центры из Пакистана, Великобритании, Италии и Франции. И самое главное, конференция показала, что точки зрения на модели интеграции, реалистичность или нереалистичность подобных проектов были и останутся совершенно различными, но в странах региона Центральной Азии произошло четкое понимание, что необходимо обсуждать эти проблемы и двигаться по пути интеграции.

Организаторами конференции выступили Центр геополитических исследований Российско-Таджикского Славянского университета (г. Душанбе), Общественный фонд Александра Князева (г. Бишкек), Институт Центральной Азии и Кавказа (г. Москва), Лаборатория «Россия и Восток» (г. Барнаул). выступило Главный информационный партнер конференции - информационное агентство «Фергана.Ру». Среди партнеров также газета «Бизнес и политика» (г. Душанбе), Центр поддержки СМИ (г. Душанбе), Таджикский государственный институт языков.