Около 80 ребят из Согдийской области, призванных на службу в Вооруженных Силах Таджикистана, считаются без вести пропавшими. Их родители не верят в гибель своих сыновей и не теряют надежды увидеть их живыми и невредимыми. Они даже не запирают свои дома на ночь, обязательно навещают демобилизованных односельчан, которые отслужили на юге страны, и не пропускают ни одну передачу «Жди меня» Первого канала российского телевидения. Некоторые из них требуют от властей пересмотреть возбужденные ранее, но затем закрытые дела по факту исчезновения их детей.

Такая же беда пришла и в дом семьи Тошбековых: их сын, Зафар Буренович Тошбеков, пропал без вести во время несения службы 16 марта 2002 года.

«Мы отправляли сына в армию живого…»

По словам Татьяны Хатюхиной, адвоката Центра по правам человека города Худжанда и доверенного лица Бурена Тошбекова, 18-летний Зафар был призван Бободжонгафуровским районным комиссариатом и направлен для прохождения службы в воинскую часть 2849 Пограничных войск Таджикистана, дислоцированную в Турсунзадевском районе. Он служил на заставе Киргизон. Но родители ничего не знали о том, как и в каких условиях Зафар проходил службу. Сын никогда не писал им и не звонил.

В мае 2002 года в кишлак Абдусамад джамоата (сельской управы) Сарез Пенджикентского района, где живут Тошбековы, приехали незнакомые люди. Они сообщили, что ищут Зафара. Однако в кишлаке парня не нашли. Незнакомцы уехали, ни слова не сказав родителям Тошбекова об исчезновении их сына, причинах его вероятного побега и предполагаемом месте его нахождения.

Как рассказала мать солдата Тошбекова, 15 мая 2002 года ее вызвали в администрацию джамоата Сарез, глава которой Р.Бахриддинова сообщила о побеге Зафара из военной части и поинтересовалась, есть ли у них родственники в Душанбе. Мать Зафара ответила, что нет.

Прошло несколько месяцев. 25 августа 2002 года в дом Тошбековых в сопровождении сотрудника местной администрации пришли незнакомые люди, которые, не представившись и ничего не объясняя, наполнили шприц кровью из вены матери Зафара, намочили ею марлю, которую сложили в пакет, и уехали. О цели взятия крови также умолчали.

Узнав от сотрудников сельской управы о том, что Зафар самовольно оставил воинскую часть, Тошбековы, желая определить местонахождение своего сына, отправили в военную прокуратуру душанбинского гарнизона заявление с просьбой рассказать о случившемся. Спустя некоторое время Тошбековы получили ответ за подписью исполняющего обязанности военного прокурора гарнизона города Душанбе, генерал-майора юстиции М.Икромова.

«Проверкой установлено, что 11.05.2002 года в горах Пушти Ревок в Турсунзадевском районе было найдено тело неизвестного лица, одетого в военную форму, - говорилось в письме (стилистика сохранена). - По данному происшествию военной прокуратурой гарнизона города Душанбе было возбуждено уголовное дело. Для опознания личности найденного тела было произведено большое количество следственных мероприятий, и было предположено, что найденное тело является телом Тошбекова З.Б., который 16.03.2002 года самовольно покинул место службы. Поэтому у его матери Рустамовой С.И. было взято небольшое количество крови для проведения судебно–биологической экспертизы. На основании выводов судебно–биологической экспертизы от 14.08.2002 года под №151, группа крови найденного тела соответствует группе крови Рустамовой С., в связи с чем и было предположено, что найденное тело является телом Тошбекова З.Б. Во время следствия не было обнаружено состояния насильственной смерти или нанесения физического вреда Тошбекову, в связи с чем было прекращено расследование уголовного дела, тело захоронено на кладбище «Сари Осиё» кишлака Захматобод г.Душанбе. 08.11.2003 года на имя Председателя Комитета Охраны государственной границы при Хукумате [администрации] РТ и военного комиссариата Пенджикентского района направлены соответствующие письма о том, чтобы родственникам выделили материальную помощь для проведения национальных обрядов. Также было указано, что в случае необходимости родственники имеют право забрать тело своего сына с указанного кладбища и перенести его на свое место жительства».

Однако по мнению адвоката Т.Хатюхиной, изложенные в письме доводы не доказывают факта смерти Зафара Тошбекова.

- До сих пор нет заключения о смерти Зафара, в котором были бы указаны причины его гибели, нет и решения суда о признании его умершим либо без вести отсутствующим, - поясняет адвокат. - Более того, ответ Тошбековым пришел только в 2005 году - спустя два года после исчезновения Зафара из части. Направляя письмо в военную прокуратуру, родители солдата надеялись на то, что их подробно и аргументировано проинформируют о произошедшей с их 19-летним сыном бедой. Почему Зафар оставил часть? Что или кто послужил причиной этому? Почему в холодное время года - в марте - их сын нес службу в горах в сланцах? Почему после исчезновения мальчика родителям сразу не сообщили о случившемся? Кто понес за это наказание и какое?

- Эти вопросы ни на минуту не оставляют родителей Зафара Тошбекова, - продолжает Татьяна Хатюхина. - Сухие строчки ответов свидетельствуют лишь о том, что как поиски, так и расследование проводились поверхностно, непрофессионально. Исходя из материалов дела, можно сделать вывод, что ни одно ответственное лицо не понесло наказание, против них не возбуждалось уголовное дело. Более того, за минувшие семь лет никто из сотрудников комиссариата Согдийской области и города Пенджикента не проинформировал родителей солдата Зафара Тошбекова о проведении розыскных работ и судьбе их сына. До сих пор не установлен статус Зафара Тошбекова: умерший, похищенный, убитый? Является ли он до сих пор военнослужащим? Если нет, то на основании чего и кто исключил его из списков? Почему родственников Тошбекова не уведомили о том, какими льготами они могут пользоваться, на какие компенсации претендовать? Ведь справка о смерти родителям до сих пор не выдана, нет и соответствующего решения суда.

По словам Хатюхиной, только после обращения в 2009 году в худжандский «Центр по правам человека» и ознакомления с материалами дела адвокатом родители Тошбекова смогли получить достоверную информацию о ходе расследования дела об исчезновении их сына. Неполное и непрофессиональное расследование этого факта, халатное, равнодушное отношение ответственных лиц к горю Тошбековых нанесли семье пропавшего солдата моральный вред. Неизвестность доставила родителям Зафара страдания, переживания, у них даже нет возможности оплакивать потерю сына на месте захоронения его останков. Родители Зафара не верят версиям следствия по поводу его загадочной смерти.

- Недавно мы написали письмо Военному прокурору Республики Таджикистан, в котором требуем возобновить рассмотрение преждевременно закрытого уголовного дела, которое возбуждалось военной прокуратурой города Душанбе в 2002 году, - рассказывает адвокат Татьяна Хатюхина. - Мы намерены добиться справедливого судебного процесса и определения статуса солдата Зафара Тошбекова, родные которого ждут его возвращения домой.

«Мы ждем вас, журавли…»

- Ежедневно в программу «Жди меня» с просьбой о помощи в поиске своих без вести пропавших во время несения службы сыновей обращаются десятки граждан, - сообщает координатор данной программы в Таджикистане Бахри Абдурахманова. - Я заполняю их анкеты и отправляю в Москву. Судьбы ребят схожи по своему исходу: эти солдаты, судя по заявлениям их родителей, либо пропали без вести, либо умерли, но места их захоронения неизвестны. Нет и точных, аргументированных ответов о причинах гибели совершенно здоровых молодых людей.

Бахри Абдурахманова показала корреспонденту «Ферганы.Ру» заявление 76-летнего Гафура Отаева, которое он послал в программу «Жди меня»: «Я ищу своего сына Отахона, 1977 года рождения. 27 декабря 1995 года он добровольно пошел служить в ряды Вооруженных сил Таджикистана. Службу проходил в городе Душанбе, в районе политехникума, в войсковой части №08010. Командиром части был Байназаров Бахром. В марте 1996 года я получил от Отабоя письмо, в котором он просил меня любыми способами забрать его из армии, так как его хотят послать в район боевых действий в Тавильдару. «Если Вы не заберете меня, то больше меня не увидите», - писал мой сын. Я не мог этого сделать, так как у меня не было денег.

13 марта 1996 года его направили в Тавильдару. И больше не было никаких сведений о моем любимом сыне. То говорят, что он погиб, то говорят, что жив. Нет ни одного свидетеля, который бы видел моего сына, нет и «похоронки». В течение трех лет я ходил в военный комиссариат Бободжонгафуровского района. Просил, требовал найти моего сына.

Родители ждут своего сына

В сентябре 1998 года из Худжандского (Бободжонгафуровского) РВК сообщили, что «военнослужащий Отаев Отабой Гафурович, который до сих пор считался погибшим, жив и здоров, находится в Тавильдаринском районе». Однако в 1999 году после наших настоятельных требований [Согдийский] облвоенкомиссариат ответил нам, что наш сыночек погиб. Но ни места его захоронения, ни обстоятельств его гибели никто не знает. В письме под №4159, которое я получил 26 января 1999 года, то есть через три года, написано, что «военнослужащий в/ч №080142 рядовой Отаев Отахон Гафурович, 1976 года рождения, призванный на действительную военную службу Худжандским (ныне Бободжонгафуровским) РВК 27 декабря 1995 года, погиб в бою 11 мая 1996 года и похоронен в Тавильдаринском районе».

Я этому не верю. Я простой, бедный сельский труженик. Всю свою жизнь работаю. Сейчас мне 76 лет. Я хочу спокойно уйти из этого мира, но перед этим хочу найти своего Отахона. Я бы смирился с огромной потерей, если бы не случай. Где-то в 2002 году вечером ко мне в дом пришли двое незнакомых парней. Было явно видно, что учатся в медресе, так как были одеты как подобает таким людям. Они сказали, что видели моего сына в Пакистане, в мечети Махди Херон. Я показал им фотографию сына, и они подтвердили, что в мечети видели именно его. Они сказали, что Отахон по ночам плачет и говорит, что в Таджикистане у него есть родные, что он по ним скучает. По словам этих парней, он женат и имеет сына. Затем молодые люди сказали, что зайдут еще. Но больше не пришли. Может быть, испугались чего-то. После этого случая я не могу спать. Я очень прошу вас, помогите найти моего сына Отахона, мою последнюю надежду и опору».

- В 2000 году я решил встретиться с лидером бывшей Объединенной таджикской оппозиции Саидом Абдуллохи Нури, - рассказывает «Фергане.Ру» Гафур Отаев. - К сожалению, когда я приехал к нему в Душанбе, оказалось, что он находился в командировке. Его помощники, выслушав мою просьбу, проверили все списки попавших в плен или похороненных солдат в районе боевых действии Тавильдары, но не нашли имени и фамилии моего сына - Отахона Отаева. Это также подтолкнуло меня обратиться за помощью в российскую программу «Жди меня». Мы надеемся, что наш сын жив и, скорее всего, находится либо в Афганистане, либо в Пакистане. Но из программы «Жди меня» нам сообщили, что в настоящее время у них нет представительства в Афганистане и Пакистане, поэтому они не могут ничем помочь.

- Мы живем одной надеждой - увидеть сына живым, - горько плачет мать Отахона 76-летняя Отуной Эрматова. – Он у нас был очень красивым, скромным, здоровым...

«У нас нет координации в поиске солдат»

По словам Музаффаржона Бабаджанова, председателя Союза родителей солдат Согдийской области и специалиста административно-правового отдела аппарата председателя области, в настоящее время только в Северном Таджикистане без вести пропавшими числятся 74 военнослужащих, в том числе те, кто пропал, начиная с февраля 1993 года. Количество таких солдат резко возросло в 1994-1996 годах — во время гражданской войны. Но есть и ребята, которые исчезли уже после 2000 года. Родные некоторых из них, обратившись в суд, получили решения о признании их близких «без вести пропавшими», а затем - «погибшими». Признанные «погибшими» теряют статус «без вести пропавших», хотя их поиск будет продолжаться.

В данный момент поиском без вести пропавших солдат занимается комиссия при правительстве Таджикистана. Аналогичные группы есть также в министерстве обороны, комитете национальной безопасности, министерстве внутренних дел республики. Списки пропавших имеются в международной организации Красного Креста и Красного Полумесяца. Три года тому назад удалось найти одного из значившихся в таких списках. Он находился в Афганистане, но вернуться в Таджикистан отказался.

- Следует создать единую группу из представителей соответствующих министерств и ведомств, которая централизованно будет заниматься поиском без вести пропавших, - считает полковник в запасе Музаффаржон Бабаджанов. - Надо выделить им финансы, дать полномочия, которые позволят работать с правоохранительными органами Афганистана: ходит много слухов и разговоров о том, что числящиеся пропавшими люди могли перейти афганскую границу. Ведь во время гражданской войны немало солдат ушли в Афганистан — по разным мотивам. Многие ребята, которые не брали в свои руки оружие, после объявленной президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном амнистии вернулись на родину. Родителям без вести пропавших граждан надо обратиться в суд и получить решение по судьбе их сыновей. Это даст им возможность получать страховку в размере двух тысяч сомони ($1=4,4 сомони) и единовременную помощь в размере 12 тысяч сомони, то есть в общей сложности - 14 тысяч сомони. У нас более двадцати человек уже получили страховые две тысячи сомони, а одной семье выплатили 12.800 сомони. К сожалению, оказание единовременной помощи не заложено в бюджетах министерств. Есть еще один сдерживающий момент - наш менталитет, который многим родителям не позволяет обратиться в суд: они не хотят смириться с судьбою и официально признать своего сына «пропавшим без вести», а после - «погибшим», хотя это даст им возможность получать льготы в полном объеме.

По неофициальным данным, после учреждения в Таджикистане Вооруженных Сил только Согдийская область, население которой составляет чуть больше двух миллионов человек и на территории которой не происходили боевые столкновения, за исключением недельной борьбы с Махмудом Худойбердиевым, напавшим в декабре 1998 года, потеряла убитыми более одной тысячи солдат.

Сколько военнослужащих пропали без вести и сколько погибли в целом за годы независимости в Таджикистане - нам не удалось узнать. Как и того, существуют ли такие данные. Но как бы то ни было, пока хоть один солдат считается без вести пропавшим, надо интенсивно заниматься его поиском. Более того, назрела пора провести кардинальные реформы в системе военной подготовки, военной службы и нормативно-правовой базе страны. То есть - как в законодательстве, так и в его реализации должны произойти фундаментальные перемены. Чтобы кто-то, наконец, смог честно ответить на вопрос родителей пропавшего солдата: «Где наш сын?»

Тилав Расул-заде