Венецианская биеннале: Опыты универсального
На фото: «Прощание славянки», Саид Атабеков
Венецианская биеннале, престижнейшая международная площадка для демонстрации художественного авангарда, представила в этом году 89 национальных павильонов. Побив своеобразный рекорд – такого огромного количества выставочных площадок здесь еще никогда не было.
Самые старые, построенные еще в XIX и в первой половине XX века, как всегда, расположились в садах Джардини. Зато павильоны новых участников нашли себе место в районе Арсенале и даже, что непривычно для Венеции, рассеялись по всему городу. Это нечто новое для биеннале: раньше она располагалась только на Джардини, в изумительном месте - в старинном парке. Теперь же вдоль набережной Большого канала, Канале Гранде, и на островах Голубой Лагуны возвышаются архитектурные и скульптурные композиции; инсталляции же поражают амбициозностью и невероятностью форм и идей.
Это особенно поражает в городе-музее, где невозможно обновить дверную ручку без разрешения муниципалитета. Такой постмодернистский контраст Венеции не очень-то соприроден: венецианцы старой закалки, предпочитающие всему на свете классическое искусство, сетуют, что, дескать, их город «осквернен». Как несколько лет назад была «осквернена» площадь Сан Марко, когда нахальные кинематографисты во время проведения кинофестиваля натянули здесь полотно для демонстрации мультика «Подводная братва».
Любопытно, что в девизе нынешней биеннале - «ILLUMInations» - скрещены два английских слова, одно из которых означает не только «освещение», но и «просвещение», а другое – nations – понятно и без перевода. Концовка девиза, между прочим, акцентирует внимание на национальных аспектах современного искусства, что в нынешнем глобализованном мире далеко не всех и далеко не всегда воодушевляет.
Между тем, Биче Куригер, музейный куратор из Цюриха, уверена, что, наоборот, тема национальной идентичности сейчас очень актуальна. Г-жа Куригер видит в этой идее неплохой потенциал: разумеется, если подойти к нему творчески.
Выставка «Lingua Franca/Франк тили» включает работы художников из четырех стран Центральной Азии: Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Поскольку центральноазиатский павильон никак не связан с государственными институциями и является исключительно общественной инициативой, здесь нет привычной официозной нотки, то есть, пересечения художественных и геополитических интересов. В отличие от большинства других национальных павильонов.
Lingua Franca/Франк тили
…Итак, выставка объединяет два концептуальных подхода – «Lingua Franca. Опыты универсального» и «Франк тили. Foreign Affairs». Первый представляет работы художников в шести категориях так называемой «универсальности»: микшированной, примитивистской, метафорической, репрезентативной, а также в специфической категории, обозначенной кураторами как l’innommable («неназываемое»). Проекты, представленные в этой части выставки, исследуют пластические и концептуальные возможности универсального высказывания.
И вот здесь безусловным лидером выступает киргизский художник Марат Райымкулов - с рисунками и анимацией. Марат делает изумительные вещи, стоит преодолеть тысячи километров и добраться до Венеции, чтобы увидеть его работы. Выступающий под псевдонимом Марат Р., актер и режиссер, аспирант факультета ядерной физики Евразийского национального университета, Райымкулов графически изображает суть абсурдистских произведений Ионеско и Беккета. Вернее, не столько универсальную суть пьес этих знаменитых абсурдистов, сколько внутреннее состояние героев – тревожно-мнительное, нестабильное, какое-то неуловимое. Когда чувства постоянно меняются, находясь в непрерывном противоречии друг с другом: от отчаяния к радости, и наоборот. Марат, как мне кажется, находит единственно правильное графическое изображение этих внутренних страхов и фобий – волнообразные нечеткие линии, еле заметное, как бы осторожное, повторение не прочерченных линий, из которых складывается и характер, и настроение персонажей. Человек в рисунках молодого художника как бы теряет форму, становится бестелесным, расплывается, и только свободное или хаотичное нагромождение точек и линий может собрать его воедино. Почти в этой же технике выполнены и минутные мультфильмы.
L’innommable, Марат Райымкулов
Это действительно тот язык, который понятен всем: универсальный и внятный, повествующий о главном без жеманства и интеллектуальной сухости современного искусства. Недаром даже дети воспринимают эти послания: рядом со мной маленькая девочка, итальянка, долго хохотала над мультиком «Пиноккио», где герой «придумывал» себе нос. То это был топорик, то мясорубка - наконец, герой в своих фантазиях дошел до носа-ракеты, которая внезапно взрывается, а сам он, деревянный мальчик, превращается… в пень.
Интересна и серия цифровых фотографий «Спортзальные геометризмы» Натальи Андриановой из Бишкека. Наталья делает интересную вещь: просто фотографирует расчерченный для упражнений пол в спортивном зале. Получается некая абстракция, в которой угадывается и смысл, и послание: как выясняется, этот самый незатейливый пол, расчерченный для занятий, имеет и свою графическую красоту, и композицию, и гармонию линий.
«Спортзальные геометризмы», Наталья Андрианова
Переклички с классическим авангардом – причем в его среднеазиатской локальной версии - присутствуют на выставке в виде ретроспективной видеопроекции художественных работ и документальных материалов 1920-1930-х годов.
Хроникальные сюжеты под звуки «Прощание славянки» сопровождают в одном из залов павильона, пожалуй, самого фантастического по цвету, демонстрацию корпешей-флагов узбекского художника Саида Атабекова.
Взяв корпеши (народные покрывала небольшого размера, курпачи), Саид творит из них некое подобие флагов всех на свете стран. В то же время эти флаги-корпеши, расстеленные по полу, чем-то напоминают высокогорные луга: разнотравье где-нибудь в горах весной.
Корпеши-флаги, Саид Атабеков
Сказочными и тревожно хрупкими представляются работы узбекского художника Александра Николаева. Его трехминутное видео, где живые золотые рыбки плавают в клетке, которая находится в зимнем лесу, поражает неожиданностью приема. Почему рыбки? И почему в клетке? И почему - тем более – в лесу? Мир перевернулся? Миром правит абсурд? Похоже на то…
«Мир добрых людей», Александр Николаев
Отвернувшись, сразу сталкиваешься с развешанными на противоположной стене коллажами в наивном стиле, изображающими так называемый «Мир добрых людей». Созданные в соавторстве с Ликой Пановой в смешанной технике - из картона, ваты, ткани и мишуры, - портреты обычных людей поначалу кажутся так и пронизанными добротой и открытостью. Однако контраст с мечущимися рыбками порождает третий смысл: не эти ли милые люди упрятали рыбок в клетки, не они ли превратили планету в потребительский «рай», подозрительно похожий на ад? Хотя, возможно, это слишком мрачная интерпретация: современное искусство вообще-то дает основание для массы толкований, смысл порой скрыт за внешним простодушием инсталляции.
Из серии «Мутация», Е.Медильбеков
По-видимому, самым остроумным проектом выставки стала инсталляция Ербосына Мельдибекова из Казахстана. Фактически она и открывает всю экспозицию. «Мутация», мультимедийная инсталляция Мельдибекова, представляет собой серию скульптур, где автор в изящно-ненавязчивой и остроумной форме демонстрирует свое отношение к большой политике. Мельдибеков «кощунственно» то сплющивает, то вытягивает, то «прессует» бюст Ленина: и всякий раз изуродованный так или иначе Ленин напоминает физиономию современных политиканов. Каких именно – это уже вопрос фантазии зрителя – как кому покажется.
Кроме «Ленина» Мельдибеков представил цикл фотографий, где запечатлена трансформация городской среды – снос памятников вождям времен СССР. Для тех, кто еще помнит советское прошлое, работы Мельдибекова просто упоительны, иначе не скажешь: вместо нудных лекций о «природе тоталитаризма» ты наглядно видишь, какая все-таки ирония сквозит через эти смены режимов, войны тупоконечников с остроконечниками; как все это преходяще и в конце концов глупо. «Все пройдет, пройдет и это».
Из серии «Мутация», Е.Медильбеков
Правда, непонятно, насколько посетители выставки точно считывают контекст. Однако, несмотря на то, что все эти люди – любопытствующие американские туристы, интересующие постсоветским пространством, обычные итальянские обыватели, залетные туристы и прочие, – не настолько погружены в наши реалии, народу в павильоне было довольно много. То, что центральноазиатский павильон пользовался здесь популярностью (а на биеннале было что посмотреть) – чистая правда.
Ольга Тараненко, культуролог, Москва
Международное информационное агентство «Фергана»
