ВОТ парадокс: трехдневное продолжение "Живой воды" на Алтае собрало на поляне раза в три больше народу, чем концерт на набережной в Н-ске. Что вполне объяснимо: бренд фестиваля в сознании ценителей хорошей музыки настолько неразрывно связан с алтайскими красотами и возможностью оттянуться на травке со всеми сопутствующими удовольствиями, что многие городской концерт попросту игнорировали и отправились прямиком на Кузлинскую поляну.

И хотя качество звука уступало городскому, драйва было гораздо больше. Про качество звука в городе, кстати, Гасан Мамедов, лидер группы "Ашхабад", сказал, что оно напомнило ему фестиваль Питера Гейбриэла.

Понятно, что музыкантам играть лицом к чудовищной красоты алтайской природе было тоже куда веселее. Естественный амфитеатр, образованный окружающими поляну горами - зрелище неслабое, особенно для тех, кто всю жизнь живет в горизонтальном ландшафте.

Всем музыкантам на выступления было выделено по часу, и отведенным временем практически все, надо сказать, распорядились наилучшим образом.

В первый день был на удивление хороший концерт алтайских коллективов, пуантом которого стало выступление Болота Байрышева, почитаемого на родине (о чем свидетельствовала реакция публики) как полубога. Выступление его кончилось швырянием в гущу ликующей толпы только что выпущенных дисков и кассет.

Второй день, начавшийся выступлениями казахских и киргизских артистов, игравших самую настоящую традиционную музыку, вылился в триумфальный сет Энвера Измайлова, выжимавшего из своей гитары самые невероятные вещи. Поражала даже не сама техника игры, а широта музыкального кругозора и свобода перехода из одной музыкальной культуры в другую - в композициях Энвера фокстрот с легкостью трансформируется в татарские мелодии, а тема эллингтоновского "Каравана" уживается с "молдавской лезгинкой" и звучанием русского народного хора, гудящего "Дубинушку".

Разочаровали тувинские рокеры - "Ген-Дос", сами потом признавались музыканты, выступил в полсилы, не смог поднять поляну, а русскоязычные вещи оказались гораздо слабее композиций с национальными мотивами.

Зато "Оле Лукойе" к полуночи погрузили народ в транс своей психоделикой, усугубленной совершенно галлюциногенной видеопроекцией. Их композиции, где на электронную основу, в которой слышатся ритмы то Азии, то Африки, наложены русские распевы Татьяны Свахи, такое впечатление, могли не прерываться до утра - и народ загипнотизированно слушал бы. "О, посмотрите на небо!" - все задирают головы и минут пять созерцают звезды величиной с кулак, пока самый отъехавший не произносит: "Да, хорошие у них прожектора..." Александр Кан, ведущий на BBC программу "Открытая музыка", философски пожал плечами: "Просто очень много травы..."

В третий вечер трава была сырой - с утра шел дождь. К концерту перестал, и после выступления Хайнца-Эриха Гедеке поляна была скорее полна, чем пуста. Все пошло опять по нарастающей. Печальный дудук Гранта Айрапетяна и кеманча (такая скрипка) Армена Овсепяна, повеселевшие, когда к ним присоединились барабаны и аккордеон "Ашхабада". Японец Коичи Макигами (голый голос, которым он виртуозно пользуется), приключившийся об эту пору в гостях у Болота Байрышева, на пару с которым они и выступили, - парадоксальное, но органичное сочетание традиции и авангарда.

То, что исполняют Сергей Старостин с Сергеем Клевенским, дает почувствовать отличие живой воды фольклора от балалаечно-гармошечной мертвячины. Отличается как настоящее яблоко от муляжа из папье-маше - попробуйте укусить. Сергей Старостин - ключевая фигура в российском этно, играл с Гаспаряном, Альпериным и Шилкопером, сам ищет по деревням музыкальный материал и уверяет, что фольклор неисчерпаем, собирает деревянные духовые инструменты. Вот сцена: на берегу озера Манжерок, в скользкие воды коего фестивальный народ погружает чресла, стоит Старостин и внимательно разглядывает куст - чисто дудочку вырезать. Как получается, недоумеваю я, что государство, объявившее традиционную культуру зоной культурных приоритетов, на самом деле поддерживает какую-то дурную поп-фольклорную самодеятельность? Почему все живое, что есть в национальной музыке (если не в культуре вообще), поддерживается кем угодно, только не государством? Почему "Живая вода", к пятому году ставшая лучшим (по словам самих музыкантов) фестивалем этнической музыки в России, проводится на деньги фонда Форда и фонда Сороса? Почему все хорошее, куда ни плюнь, у нас проводится на деньги Сороса? Старостин умеренно пессимистичен, говоря, что сегодня фольклор ассоциируется у слушателя даже не с хором Пятницкого, а с ансамблем "Золотое кольцо". И умеренно оптимистичен, говоря, что из всех присутствующих на поляне процентов двадцать - настоящие слушатели word music. Вода, по его словам, камень точит, надо работать.

Александр Кан, пока готовится к выступлению "Ашхабад", говорит о мощном воспитательном и образовательном значении фестиваля: многие, услышав здесь этно в первый раз, откроют для себя новую территорию. "А какая атмосфера, - говорит он, - никакой агрессивности и никаких пьяных".

Атмосфера, действительно, ощущается: над поляной плывет, простите за банальность, медвяный запах, - в огонь бросают соты. Кормят пловом, бараньей похлебкой и лепешками. Желающие фотографируются с изрядно уставшим облезлым верблюдом. Но насчет пьяных, пожалуй, он немного преувеличил: ожидая заказанный шашлык, можно нечаянно сесть вместо стула прямо на голову уснувшего у прилавка детины с покатыми плечами - и он не проснется. Его не способен поднять даже "Ашхабад", играющий с таким драйвом, будто на свадьбе какого-нибудь "нового туркмена". Музыканты, слушая соло барабанщика Хакмурада Аламуразова, качают головами: супер! Любимчики Питера Гейбриэла и, говорят, Туркмен-баши. Мне повезло: каждое утро на турбазе "Катунь" начиналось с барабана и сопрано-саксофона. Плюс Гасан Мамедов, аккомпанирующий пляжным девушкам на их гитаре: "Я готов целовать песок, по которому ты ходила!.." Девушки (любительницы бардов) с придыханием говорят об Олеге Митяеве и пеняют Гасану, что он не знает слов. Гасан отшучивается. Вернемся на поляну: "Волга" завела свою электронную шарманку с видео. Сочетание техно с уникальным голосом Анжелы Манукян, поющей настоящие русские тексты разных веков (начиная эдак с XII), получается сильное и в хорошем смысле коммерческое: короткие вещи, порционно нарезанные, годятся для любой дискотеки. Народ и танцует. На финал выходят играть все - и очень удачно. Гасан Мамедов поет коронную: "Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза!.."

"Ну и как?" - спрашиваю музыкантов с тайной гордостью хозяина. Отвечают без вариантов: "У вас фестиваль number one в России". А то. То ли еще будет.

Если приплюсовать к музыкальной части "Живой воды" показы фильмов визуальных антропологов, выставку "Люди на границах", открывшуюся в картинной галерее, и "Лабораторию культурной журналистики", в работе которой участвовали Александр Кан (не только ведущий передачи на BBC, но и один из организаторов фестивалей SKIF памяти Сергея Курехина) и Елена Фанайлова с "Радио "Свобода", ди-джеинг и видеопоказы Дмитрия Булныгина и Александры Архиповой - эффект даже превзошел ожидания. От избытка чувств в бизнес-зале аэропорта Толмачево музыканты "Ашхабада" с примкнувшим к ним дудуком Армена Овсепяна отыграли еще один полноценный концерт. Хочу заметить, за бесплатно.